Александр Гиневский
Лентяйское сочинение. Рассказы
Художник Олег Горсунов
Издание выпущено при финансовой поддержке Комитета по печати и взаимодействию со средствами массовой информации Санкт-Петербурга
© A. M. Гиневский, текст, 2016
© О. В. Горсунов, ил., 2016
© «ГРИФ», 2016
Мы завтра должны заболеть
Иные рассказы этой книжки написаны давно. В ту пору полицейские у нас назывались «милиционерами», а денежная единица рубль была «бумажкой».
И что интересно: ребята той поры, мальчишки и девчонки, были такими же фантазёрами, как ты. И такими же проказниками. Но при этом они знали цену настоящей дружбе. И были готовы прийти на помощь другу в трудную минуту.
Я надеюсь, поступки ребят моих рассказов будут тебе понятны, близки и по душе.
Александр Гиневский
Картофельный поход
Была суббота. Папа лежал на диване с газеткой. Отдыхал. Я тоже лежал. С ним рядом. Лежал и рассматривал в газете снимки.
Папа почитает-почитает, посмотрит на меня и говорит:
А хорошо, Вовка, вот так иногда поваляться, побездельничать. Верно?
Спрашиваешь.
Только вот меня что-то в сон клонит. А тебя?
И меня, говорю.
Покемарим?
Покемарим.
Чур без медвежьего храпа и львиного рыка.
Чур.
Только мы устроились, накрылись газеткой как вошла мама.
Подъём, мужики!
Но мы с папой притворились, будто давно заснули.
Эх, спит моя оравушка богатырским сном. А в доме картошки нет, тихо сказала мама совсем другим голосом.
Мы лежим себе. Папа даже носом посвистывает. Вдруг перестал посвистывать, заворочался, зашелестел газетой.
Придётся отправляться в картофельный поход, Вовка, сказал папа кислым голосом. Ну, раз мы с тобой мужики.
А я сплю себе. Так не хотелось вставать с тёплого дивана. Ещё бы. На улице дождь, сыро, ветер дует. Какой тут поход?..
Ничего не попишешь, картошка нужна, вздохнул папа.
Я чуть приоткрыл один глаз. Вижу, папа смотрит в окно. А там за окном одна холодная осень.
Думаю, Вовка меня одного не отпустит в такое ненастье, папа посмотрел на маму.
Конечно, не отпустит, засмеялась мама и скомандовала: Оба шагом марш за картошкой!
Пришлось и мне вставать.
Приходим в магазин, а там картошки нет. Была, да кончилась.
Во, хорошо! говорю. Пошли домой. Так и скажем маме.
Предлагаешь вернуться без добычи? удивился папа.
А что? Мы же не виноваты.
А есть что будем? И потом, какие же мы с тобой мужики, если вернёмся домой пустыми. Поехали-ка на рынок. Ну, чего скуксился?
Да ну! На рынок
Тебя, я смотрю, назад потянуло. К тёплому дивану.
Мне очень не понравилось, что папа так посмеивается надо мной.
Ладно, поехали, говорю.
Приехали мы на рынок. Народу-у!..
Папа взял мою руку, говорит:
Держись за карман куртки. И смотри у меня, не отстегнись.
Идём. Проталкиваемся.
А кругом чего только не продают!
Некоторые продавцы покупателей так и подзывают. Громко, весело:
Огурчики малосольные! Кому огурчиков?! С рассолом и без рассола как душе угодно.
Кому помидоры?! Краснодарские краснее не бывает.
Капуста свежая, белокочанная! Хоть в щи, хоть в засолку!
Яблоки, гранат, орех грецкий! Подходи, пробуй! Попробуешь сразу купишь!
Я посмотрел на продавца. У него так сверкали чёрные глаза, что подходить было страшно.
Вот и картофельный ряд.
Папа так сразу и направился к дедушке в брезентовом фартуке. Дедушка худенький, в очках. На голове чёрная ушанка. Одно ухо вверх торчит, другое просто болтается. А лицо почему-то сердитое. Он никого не подзывал и товар свой не нахваливал.
Это у вас «кобблер»? папа взял в руки картофелину. Вертел, разглядывал. Даже понюхал.
И не угадал! дедушка прямо обрадовался.
Ну тогда «коренёвский»!
Ишь ты, угадал, расстроился продавец. Да ты, поди, ни одного другого-то сорта и не слыхал.
Слыхал, папа смотрел на дедушку и улыбался. Например, сорт «берли́-хинген».
Ишь ты, какой заковыристый угадчик выискался.
А картошка ваша из каких мест будет?
А ты, дорогой заковыристый, сам смекнуть должен.
Думаю, из новгородских.
Попал. В точку. А теперь ступай, раз всё угадываешь
То есть как это «ступай»?! нахмурился папа.
Рядом с дедушкой стоял другой продавец картошки. Он слушал-слушал и говорит:
Ну какая же ты заноза, Федотыч! Ты же так всех покупателей распугаешь. Так и останешься со своими мешками.
А ты в мою торговлю не суйся, ответил сердито дедушка. Мне, может, особый покупатель нужен. Это тебе только бы продать, да и дело с концом
Какой тебе ещё такой особый покупатель нужен?
Такой чтобы и поговорить, и поспорить. Тебе не понять
Стоп, ребята, сказал папа и посмотрел на дедушку. Я и есть такой покупатель.
Ты?! усмехнулся дедушка.
А то кто же?
Затейно. Это почему же?
А потому. Вижу, картошка у вас отменная. И продавец её весьма симпатичный человек
Это он-то симпатичный? удивился другой продавец.
Он, он Так что прошу взвесить десять кило. Без вашей картошки мы не уйдём. Верно, друг Вовка? папа подмигнул мне.
Верно, говорю.
Дедушка поманил папу тёмным корявым пальцем.
Слухай суды, сказал он ему на ухо. Я те, заковыристый, за твою беседу да за твою необидчивость спущу картоху подешевле. Годится?
Да это же вам в убыток, чудак-человек!
Не мели языком-то. Давай свой сидор да плати деньги. Ты заковыристый, а я чудак почитай родня.
Папа завязывал рюкзак и всё посмеивался. Посмеивался и дедушка. Только у него смеялись одни глаза под густыми бровями. Остальное лицо так и оставалось сердитым.
Ладно, бывайте, сказал он нам на прощанье.
Папа помахал ему рукой.
Славный человек этот старик.
Теперь можно было ехать домой. Но папа не спешил. Подходил к прилавкам. Рассматривал морковку, лук, всякую зелень. Разговаривал с продавцами. Всё посмеивался, причмокивал губами от удовольствия:
Вовка, ты только взгляни на тыкву! Это же не тыква, а спускаемый на Землю космический модуль!
Вдруг папа нагнулся.
Стоп, молодой человек. Ты откуда и куда?
Папа держал за руку какого-то мальчишку. Это был даже не мальчишка, а так ребёнок в коричневой куртке. И ростом меньше меня. И, видно, совсем ещё без понятия. Обычный дошкольник.
Я ниоткуда, я приехал, сказал ребёнок.
А ты один приехал или с толпой родственников? спросил папа.
Я без родственников. Я сам и с мамой.
А мама где?
Где-то потерялась, бодро ответил ребёнок.
Папа даже присвистнул.
Что ж это у тебя за мама, что ты даже искать её не собираешься?
Сама потерялась пусть сама и находится. Она всё время теряется. В магазинах. А потом сама находится.
Вот это парень! Вот это я понимаю. Никаких слёз, никакой паники. Молодец! папа потрепал его по плечу. Звать-то тебя как?
Димочка, ответил смелый ребёнок.
Ну, Димочка!.. Да ты не Димочка, а целый Дмитрий. Прямо вылитый Дмитрий Донской.
Папа поднялся. Стал кричать, будто тоже что-то продавал за прилавком:
Женщины! Женщины! Милые женщины, кто потерял мальчика по имени Димочка?!
Люди останавливались. С удивлением смотрели на нас, шли дальше.
Пока папа кричал, потерявшийся Димочка увидел большие весы. Они стояли на земле. На них ещё мешки взвешивают. У Димочки глаза сделались большие и круглые. Он так и полез к этим весам. Стал дёргать рычаг, вертеть круглые гирьки.
Понятно, сказал папа. Мамаша Дмитрия Донского, возможно, сейчас покупает творог в другом конце рынка. Отсюда мне не докричаться. Вот что, Вовка, одной рукой держи Дмитрия, другой рюкзак, чтобы оба не разбежались. Ясно?
Ясно, говорю.
И чтобы оба здесь оставались, как гвозди вбитые. Я мигом.
И папа исчез в толпе.
Я схватил Димочку за шиворот. Уж теперь-то он у меня не вырвется.
Держу его, а он всё лезет и лезет к весам.
Рядом с весами стоял здоровый парень в ватнике. Он щёлкал семечки и с интересом смотрел на Димочку.
Это ваши весы? спросил я у парня.
Наши.
Это Димочка, говорю. Он потерянный
Да всё я слышал, сердито сплюнул шелуху парень.
Он ещё без понятия этот Димочка. Явный дошкольник, говорю. Только вдруг он поймёт, что потерялся. Ведь заревёт тогда. Поэтому давайте мы его пока взвесим