Увидев, что царевна не спит, Фотина решительно распахнула двери и прошествовала мимо Кати с круглым подносом, на котором опасно покачивались стеклянная бутылочка с молоком и белая фарфоровая кружка. Рядом с ними, прикрытые накрахмаленной салфеткой, лежали ломтики свежего хлеба с хрусткой и румяной корочкой и небольшая, с кулак, головка желтого как янтарь сыра. Придавливая угол салфетки, посреди подноса красовалось большое, словно из сказки о Спящей красавице, румяное яблоко, а возле него серебряный ножичек с ручкой из костяного фарфора.
Доброе утро, ваше высочество, важно произнесла Фотина голосом первой статс-дамы. Ваш завтрак прибыл. Расписание на сегодня наставник Митр передаст после трапезы. Ваш урок назначен на полдень. После него вам дозволено поработать в библиотеке до вечерней зари
Катю рассмешило это «дозволено поработать»: смешно и само по себе, а в исполнении нарочито серьезной рыжей и непоседливой девчонки так вообще умереть со смеху. Катя дождалась, пока горничная поставит поднос на маленький столик и развернется к выходу, и ловко оказалась прямо перед ней.
Еще раз скажешь «высочество» дам в нос, и для верности покрутила кулачком у ее лица.
Фотина вытаращила глаза, похлопала пушистыми ресницами, прошептала:
Ой, боязно. Заругают меня А как звать прикажете тогда?
Не «прикажете», а «прикажешь», Катя легко позволила поймать себя в ловушку, нахмурилась и тут же исправилась: «Скажешь» Короче, я тебе не хозяйка и не госпожа, поняла?
Яркая девчушка подобрала широкую юбку, юркнув под Катиным локтем к двери.
Ну, скажем, ни хозяйкой, ни госпожой ты мне и вправду не являешься, резонно ответила она, оказавшись на середине комнаты, я же не рабыня какая восточная. Я здесь работаю, служу, так сказать К тебе приставлена, помогать во всем должна: советом ли, делом ли. Кушанья вон приношу-уношу. Стараюсь как могу. Только больно ты строптивая, покачала она рыжей головой, взглянув на Катю с осуждением, невозможно прям работать. Жуть как сложно.
Царевна взяла с подноса яблоко и с хрустом отгрызла кусок. Пока жевала думала, а Фотина за ней наблюдала. Она так и стояла в паре метров от дверей, застыв вполоборота.
Не строптивая я, проговорила наконец Катя, но непривычно мне здесь, понимаешь? Она сделала шаг к рыжеволосой собеседнице и в упор на нее взглянула. Словом перемолвиться не с кем.
Девица покачала головой, закатила глаза. Расправив юбки, аккуратно опустилась на пол, прямо на ковер:
Так бы сразу и сказала!.. Спрашивай, что там тебе узнать надо. Или про кого девчонка лукаво усмехнулась.
Катя не ожидала, конечно, что ей так легко удастся сломить оборону своей помощницы, и чуть было не растерялась, но постаралась поскорее сформулировать хотя бы первый вопрос, чтобы та не успела передумать. Недолго думая, дочь Макоши плюхнулась рядом с ней на ковер, бросив надкусанное яблоко на поднос. До подслушанного родительского разговора она бы стала расспрашивать Фотину о правилах и обычаях Раграда, о том, почему здесь так пустынно, что за технологии стоят за привычными вроде бы вещами. Но сейчас все ее мысли оказались захвачены странным происшествием, о котором она только что узнала, кражей отцовских дневников.
Но не признаваться же, что она подслушала разговор Как спросить-то?
Что у вас тут на днях произошло интересного? решила она начать с простого вопроса.
Девчонка насторожилась, искоса поглядев на пытливую подопечную.
А чего произошло? ответила горничная вопросом на вопрос и прищурилась.
Катя поняла, что краснеет. Но отступать уже некуда, пришлось фантазировать и додумывать.
А шум чего такой был и ратников во дворец, наверное, целая сотня набежала? Катя незаметно скрестила пальцы, чтобы не проколоться.
Фотина вздохнула.
Да не было никакой сотни ратников. И шуму не было. Врать мне не надо, хорошо?
Катя покраснела еще больше, ее бросило в жар, даже ладони вспотели. Она пробормотала неразборчиво: «Не вру я», и опустила глаза.
Вот-вот. И краснеть тогда не придется.
Она замолчала. Катя изучала занятный завиток на ковре и ругала себя за то, что так опрометчиво испортила отношения с горничной и потеряла единственный источник информации. Можно же было поделикатнее, поосторожнее. А она напролом, черный морок ее словно попутал.
Вор пробрался в государевы покои, вдруг тихо проговорила Фотина.
Катя встрепенулась:
Как вор? Здесь же охраны тьма-тьмущая она придвинулась ближе.
А не простой вор, не из смертных, в рыжих косичках полыхнуло солнце, но и не сильно, видать, опытный, наследил много.
Рассказывай, Фотина, что ты знаешь! взмолилась Катя, для верности схватив собеседницу за запястье. Мне очень-очень надо знать все подробности!
Та руку освободила, проговорила строго:
Зачем тебе это, не знаю. Расправила еще раз и без того красиво лежащие юбки: Вообще-то тебе говорить не велено, не желают государь с государыней тебя волновать, начала она противным голосом всезнайки, но посмотрела на несчастное лицо Кати и вздохнула, но ты, видать, уже и так что-то знаешь, одним словом больше, одним словом меньше беды не будет Слушай!
Она придвинулась к Кате так, что их головы соприкасались, а дыхание сливалось в одно.
Неделю тому назад, в прошлую пятницу, значит, Рослава, царёва горничная, убирала в его кабинете, естественно, в присутствии главного стражника. Вот, значит, вытирает она пыль с глобуса, большого такого, древней работы, не волхвовской, но все равно государь его бережет.
Катя насупилась, посмотрела на часы:
Не отвлекайся, о главном говори.
Ну вот, тут смотрит, а глобус-то открыт! Фотина выразительно округлила глаза. Он, оказывается, внутри полый был, а в нем государь бумаги секретные хранил. Рослава, конечно, не знала, что это тайник его, и спугалась сильно, как крышка-то отвалилась в сторону, позвала стражника в свидетели. Тут государь-то и зашел в кабинет. И увидел, что глобус пуст. А как увидел, стал белее снега. Рославу прогнал. Сказывают, вдвоем с государыней темным мороком окутали кабинет и узнали, кто глобус тот открывал. Оказался колдун сиамский.
Сиамский?
Ну, с личиной, значит, ложной Подробнее не скажу, ибо не ведаю. Они весь его путь проследили, по следам, пока те не остыли, и выяснили, что вышел он из тайного хода, из шкафа в кабинете государыни. Шкаф, видать, у нее тоже чародейный, волхвовской
А дальше? Куда колдун делся? Катя поглядывала на часы вот-вот придется бежать на урок к Митру.
Дальше не ведаю, покачала головой Фотина. В погоню за ним семь стражников отправились, да вернулись ни с чем
Катя задумалась.
А что похищено? Что говорят?
Откуда ж я знаю?! всплеснула она руками. И тут же придвинулась, чтобы прошептать: Говорят, личные дневники государя, с тайными волхвовски́ми секретами Которые он собирал по всем городам и весям да которые от батюшки ему достались. Она вздохнула, тревожно закусила губу. Ой, беды не миновать, когда вече о том проведает
А что это такое вече? Совет какой?
Да, в него входят главы всех родов земель подлунных.
Катя кивнула, но ничего не поняла и решила, что надо будет обо всем этом разузнать на уроке подробнее, волхв Митр будет только рад, если она про государственное устройство начнет допытываться. И тут ей в голову пришла мысль, от которой сердце рухнуло в пятки.
А что эти главы сделают, если Катя сглотнула, если узнают про пропажу?
Фотина посмотрела на нее строго:
Я, конечно, ничего не знаю, я в государевы бумаги не смотрела Но Рослава успела услышать, что в дневниках тех ключи от всех миров. Если вора того найти не удастся и пропажу не вернуть, то дело плохо. Старшие в родах будут отсекать ту параллель временную, в которой оказались бумаги, и смыкать ее