Послушай слушай, Амос
Я не прощу, повторил я и, нащупав взглядом дверь, встал. Господа сурверы у кого-нибудь есть претензии ко мне?
Все молчали. Выждав несколько секунд, я удовлетворенно кивнул:
У меня тоже нет никаких официальных претензий. Закончим на этом?
Быстро сориентировавшись, старший патрульный кивнул:
У Охраны нет никаких претензий к сурверу Амадею Амосу.
Хорошо, улыбнулся я, сделал шаг к двери, вдруг остановился и повернулся к еще одному из патрульных, что все это время сидел себе тихонько за дальним столом помещения и не отрывался от пластиковых листов со служебной информацией. Хотя, конечно, младший патрульный слышал и запоминал каждое слово. Но мне на это было плевать, и обратился я к нему по другой причине. Эй, Кнут
М? дернулся тот и удивленно вскинул голову. О Амос. Как ты? Голова болит?
Болит, согласился я. Кнут уже шесть лет прошло. Я устал ждать. Отдавай прямо сейчас. стоя посреди участка, я вытянул руку ладонью вверх и выжидательно уставился на патрульного Кнута Гамсона, моего бывшего однокашника, моего бывшего друга детства, который в свое время быстро понял главную истину не стоит дружить с трусами и неудачниками, зато можно и нужно их использовать.
Тишина
Кнут с застывшим лицом неотрывно смотрит на меня, я на него. Между нами пространство целой комнаты и пяток явно удивленных зрителей.
Слушай, Амос давай поговорим чуть позднее дело ведь личное
В жопу твое личное, со вкусом произнес я, четко выговаривая каждое слово. Кнут Гамсон, какого хрена? Шесть лет назад я выиграл в ежегодной лотерее новенький налобный фонарь Супернова производства Россогор. Он был надежно запечатан. Я до сих пор помню большую красную звезду на упаковке. Ты взял у меня его показать своему отцу фанату Россогора. Взял на полчаса. И больше я тот фонарь не увидел Знаешь это даже смешно. Ведь сегодняшний день начался с того, что я потребовал фонарь, и меня за это ударили головой о стену. Ты тоже хочешь ударить меня головой о стену?
Да ты чего слушай сказал же давай поговорим чуть позже. Дело личное. Только между нами.
Прямо сейчас ты отдашь мне мой фонарь марки Супернова. Отдашь его запечатанным. В упаковке с красной звездой. Следом ты выплатишь мне компенсацию за аренду моего фонаря на протяжении шести лет. Сколько раз я просил тебя вернуть мой фонарь? А ты всегда красиво отшучивался. И ведь мы оба уже через неделю после того, как я отдал тебе фонарь, знали, что ты меня поимел, да, Кнут?
Амос мы же друзья
Друзья? изумился я. Разве друзья так поступают? Шесть лет и смех за моей спиной. Да? Фонарь! Прямо сейчас! Вместе с деньгами! Или я пишу официальное заявление о воровстве!
Багровый от смущения и злости Кнут начал на глазах белеть.
Еще бы. По нашим сурверским законам во Внутренней Охране не может служить сурвер с запятнанной аурой. Во Внешней на периметре и внешней ауре может. И если отслужит там пять лет верой и правдой, пятна с его ауры исчезнут, репутация восстановится и можно опять подаваться в патрульные тихих коридоров. Вот только я знал Кнута он трус. Прямо трус. Как я. И во Внешнюю Охрану он не пойдет. Так что конец карьеры
Ты взял чужую вещь и не вернул? с нескрываемой брезгливостью осведомился старший патрульный с вечно усталым лицом. Ты сделал это, сурвер?
Я не а доказательства? Пусть докажет!
Хорошо, кивнул я, и по моему лицу расплылась широкая ухмылка. Я рад, что ты пошел этим путем, Кнут.
Вот ты тварь!
Я тварь, согласился я, и моя ухмылка стала шире. Я та еще тварь ты даже не представляешь, насколько я сейчас хочу уничтожить твою жизнь. Офицер! Я, сурвер Амос Амадей, подаю официальную жалобу на сурвера Кнута Гамсона, младшего патрульного Шестого уровня убежища Хуракан! Шесть лет назад он обманным путем забрал у меня фонарь Супернова.
Шесть лет прошло, Амос! Да у тебя силой всегда все забирали! А я попросил!
Вот ты и признался, рассмеялся я и почувствовал, как из-под повязки на затылке потекла теплая кровь. Так ты брал или нет мой фонарь, сурвер? Будь мужиком! Да или нет?!
Будь мужиком, сурвер, повторил мои слова вставший Дуглас, закладывая руки за спину. Ты брал чужую вещь? Ведь ты может и хотел ее вернуть, но просто все время забывал
Да, с хрипом выдохнувший Кнут с радостью схватился за протянутую соломинку. Я брал! Но не воровал! И не забирал! Я просто забыл вернуть!
И вернешь? Мой запечатанный новехонький фонарь
Д-да
Возвращай, кивнул я, и ловушка захлопнулась.
Где ему взять новый налобный фонарь? Они у нас дико популярны особенно среди сурверов моей профессии. Наверняка мой фонарь он давно продал или с выгодой поменял на что-нибудь.
Я взгляд Кнута заметался между присутствующими. Я
Дай ему несколько часов, сурвер, предложил мне Дуглас, и по его довольным глазам я понял, что если соглашусь, то свой фонарь получу.
Поэтому я коротко кивнул и, не глядя больше на патрульного, перешагнул порог и покинул околоток. Меня никто не остановил.
А им и незачем меня останавливать. Умный, одновременно знакомый и незнакомый голос в моей голове уже успел мне рассказать, что всем, кроме Пелле и Кнута, ситуация очень даже выгодна. Дело не получит огласки, виновный Пелле окажется на далеких задворках, где будет пахать изо всех сил, Дуглас Якобс с легкостью найдет фонарь Супернова и отправит мне, тем самым делая очередного патрульного обязанным роду Якобс. Само собой, что и остальные патрульные не останутся без неофициальных премиальных за свое согласие не раздувать шум.
Проклятье почему я раньше так не сделал?
Ответ пришел сразу потому что я трус.
На второй вопрос ответа не нашлось что мне делать с таким количеством налобных фонарей?
Уверен, что дело еще не закончено. Со мной еще захотят побеседовать патрульные, может быть, заглянет кто-то из посыльных рода Якобс. Чтобы убедиться, что конфликт исчерпан. Но это будет потом. А пока у меня есть время чуток отлежаться.
С трудом переставляя налитые усталостью ноги, я плелся по улице Хуракана к Манежу, бездумно глядя в пол, а в голове роились ленивые и столь же усталые мысли.
Великие роды Хуракана.
Раньше их было больше. А сейчас осталось пять что тоже немало на наши сурверские головы. Хотя тут как посмотреть многие искренне верят, что, если бы не жесткость и деловая хватка великих родов вкупе с их вечной конкуренцией друг с другом, Хуракана бы давно не стало.
Грубо говоря все наше убежище держит на плаву застарелая вражда и конкуренция между старыми матерыми и родовитыми рыбинами. Великие роды не позволяют себе и остальным расслабиться. И это всем нам идет на пользу. Честно говоря я с этим полностью согласен, хотя никогда и никому не высказывал своего робкого и явно никому не нужного мнения.
Пять великих семей Хуракана
Якобс. Юрьев. Тарос. Сантос. Денвер.
Якобс один из самых могущественных родов. И самых разносторонних они делали деньги из всего. При этом род Якобс поднялся с самых-самых низов. Они стартовали с максимально низкой ступени, что к тому же была сантиметров на сорок погружена в дерьмо. И это без всяких шуток. Все в Хуракане знали историю семьи Якобс, передавая ее потомкам дабы каждый сурвер знал, что можно родиться без серебряной ложки в жопе и все равно чего-то достичь. Изначально небольшая семья Якобс отвечала за канализационные стоки Шестого уровня. Затем им доверили стоки Пятого уровня. И так несколько поколений семья Якобс старательно строгала сынов и дочерей, прилагая все усилия для их правильного воспитания и обязательного взращивания в них деловой жилки. Постепенно в их владении появились первые рыбные хозяйства, огороды и сады, затем открылись продуктовые лавки Якобс Так и родился один из поныне существующих безусловно великих родов, имеющих огромное влияние на нашу жизнь. Как у нас с уважением говорят про таких их имя с гравитацией. Их имя имеет воздействие