С чего вы это взяли?
Он говорил «dontcha» вместо «don't you» и «Youra» вместо «You are». Незнакомец произносил «Сампенсиско», а не «Сан-Франциско». Я выболтал ему всё на свете.
И про «Балтимор»?
Да про всё! махнул рукой банкир. Правда, утром я не мог понять, во сне это было или наяву, и утешал себя мыслью, что мне это пригрезилось. А потом вы сказали мне, что в нашем отеле жил американец и что из книги регистрации постояльцев вырвали несколько страниц. Сопоставив это с попыткой отравления Эдгара в ресторане «Дрессель», я понял, что именно с Морлоком я и трепался.
Every cloud has a silver lining[23].
Что вы хотите этим сказать?
Вооружив преступника информацией о «Балтиморе», вы обезопасили свою жизнь, задумчиво проронил Ардашев и, достав коробочку монпансье, отправил в рот голубую конфетку.
Это почему? наморщив лоб, осведомился банкир.
Теперь вы были нужны ему живым. Он ждал, пока груз придёт в Роттердам и вы получите все документы. Оставалось лишь сесть вместе с вами на пароход и при удобном случае выкрасть документы на получение золота. Ему повезло с дирижаблем. Хотя я не могу исключить и того, что преступник смоделировал ситуацию с больным, которому требовалась срочная операция.
Думаете, он его отравил?
Не знаю. Теперь это уже не имеет для нас никакого значения.
Баркли завёл руки за спину и спросил:
А если бы цеппелин не прилетел? Что тогда?
Скорее всего, он отправил бы вас на тот свет ещё до прибытия парохода в Нью-Йорк. А потом бы без всяких проблем получил груз. Правда замялся Клим Пантелеевич.
Что? Договаривайте! нетерпеливо воскликнул американец.
Я бы на его месте заодно прикончил бы и Войту, потому что он, как опытная гончая, шёл бы по следу преступника до тех пор, пока не поймал бы его. Меня ведь на «Роттердаме» не было.
А как же Лилли и Эдгар?
Морлок нашёл бы способ, как вселить в них страх и заставить молчать. Кстати, я не видел Эдгара на завтраке. Не мешало бы проверить, всё ли с ним в порядке.
Баркли махнул рукой.
Проспал, наверное. Да и чего волноваться? Морлока на «Роттердаме» всё равно нет.
Такие, как он, не любят проигрывать. Он ведь уже дважды пробовал его устранить. И где гарантия, что, находясь на пароходе, он не сделал третью попытку?
Американец расхохотался.
И каким же образом? По беспроволочному телеграфу? Сюда даже чайки не долетают.
Видите ли, мистер Баркли, есть масса способов совершения убийств на расстоянии. Но не будем о плохом. Возможно, вы правы, но я тем не менее его проведаю.
В таком случае я составлю вам компанию.
Отлично. По дороге прихватим и Войту.
Нам надо спускаться по лестнице?
Это в двух шагах.
Господа! Доброе утро! послышался знакомый голос. Я вас ищу по всему пароходу.
Доброе утро, Вацлав! кивнул Ардашев.
А мы только что к вам собрались, улыбнулся Баркли. Хотим навестить Эдгара.
Признаться, я тоже к нему иду. Его не было на завтраке.
Это меня и беспокоит, вздохнул Клим Пантелеевич.
Готов поспорить с каждым из вас на сто долларов, что мой помощник дрыхнет без задних ног. Он жив и здоров, усмехнулся банкир.
Дай-то бог, кивнул Войта. Но удостовериться в этом нам не помешает, а спор бессмыслен.
Каюты второго класса располагались неподалёку. Комната Эдгара Сноу оказалась закрыта. На стук в дверь он не отзывался. Неожиданно показалась Лилли.
Доброе утро! Я тоже не видела Эдгара со вчерашнего ужина.
Как он перенёс шторм? осведомился Клим Пантелеевич.
Нормально.
Смотрите! воскликнул Войта, указывая на лужицу, появившуюся под дверью.
Заметив проходившего по коридору стюарда, Ардашев окликнул его:
Послушайте, любезный! Можно вас на минуту?
Да, сэр!
В этой одноместной каюте находится наш друг. Его не было на завтраке, не появлялся он и на палубе. И вот, Клим Пантелеевич указал на воду, растёкшуюся под дверью, выясняется, что он не закрыл кран. На стук он не отвечает. Надо срочно раздобыть второй ключ.
Да, сэр. Подождите. Я быстро.
Не прошло и двух минут, как щёлкнул английский замок, и дверь отворилась. Ардашев вошёл первым.
Эдгар Сноу в исподнем полусидел на полу, облокотившись спиной на разобранную кровать, напротив письменного стола. Его остекленевшие, широко раскрытые глаза уставились в стену. На лице, покрывшемся красными пятнами, запечатлелась гримаса смерти. Из правого угла рта и до самого пола тянулась уже слегка подсохшая кровавая струйка. Руки были раскинуты, точно крылья. Вокруг тела рвотная масса. Из туалетной комнаты слышался шум бежавшей из крана воды, уже залившей пол.
Господи! вскрикнула Лилли.
Он мёртв? с дрожью в голосе спросил Баркли.
Да, кивнул Клим Пантелеевич. И, пожалуй, зря я не поспорил с вами на двести долларов.
Американец в ужасе схватился обеими руками за голову и простонал:
Как же это могло случиться?
Думаю, скоро выясним.
Шеф, я сбегаю за доктором? осведомился Войта.
Да, Вацлав, пригласите, но можете не особенно торопиться.
Ардашев обратился к стюарду:
Я частный детектив и провожу расследование. В этой каюте совершено убийство. Срочно оповестите капитана.
Есть, сэр!
Господа, прошу не входить, пока я не осмотрю место происшествия, изрёк сыщик и, пройдя в туалетную комнату, закрыл кран. В раковине валялся помазок, заткнувший ручкой сливное отверстие.
Под зеркалом на полочке, лежала безопасная бритва «Жиллет», мыльная палочка и железная коробка с выдавленной надписью: «Colgate & Co. Shaving Sticks, New York, U.S.A.»[24]. Тут же стоял и одеколон «Лилия Нила».
Ардашев вновь окинул взглядом кровать. Он поднял подушку и поднёс к глазам, затем легонько прикоснулся к груди ещё не остывшего трупа. Смерть, судя по всему, наступила совсем недавно. В данном случае не было необходимости ориентироваться по температуре тела покойного; достаточно было опустить глаза и представить, сколько должно было пройти времени, чтобы вода, хлеставшая из открытого крана, затопила пол. Минут пятнадцать, не больше.
Обстановка в каюте царила спартанская. Одежда частью висела в шкафу, а частью лежала в открытом чемодане. Ни на столе, ни где бы то ни было ещё не было ни тарелок, ни столовых приборов. Да и бутылки тоже отсутствовали. Лишь пустой графин и стакан покоились на тумбочке. Возникало ощущение, что рвота была вызвана отравлением, но чем мог отравиться Эдгар Сноу, если он не выходил на завтрак и не употреблял пищу в каюте?
Неожиданно дверь открылась, на пороге возник уже знакомый капитан Ван Дейк и небольшого роста, весьма упитанный незнакомец лет сорока пяти, с заметной лысиной и мясистым носом. Синяя сорочка, тёмный галстук, костюм мышиного цвета и поношенные туфли со шнурками представляли весь его гардероб. В правой руке он держал саквояж из чёрной кожи. За ним стоял матрос.
Труп? спросил капитан.
Как видите, кивнул Ардашев.
Разберитесь, доктор, велел Ван Дейк.
На вашем месте я бы не пренебрегал перчатками, предостерёг Клим Пантелеевич.
А в чём дело? задиристо справился судовой врач.
Сдаётся мне, что господин Сноу был отравлен с помощью мыльной палочки, оставшейся лежать на полке.
Надо же! медикус покачал головой и выговорил раздражённо: Уже и диагноз готов. Как же мне надоели дилетанты!
Не обращая внимания на резкость в свой адрес, частный детектив продолжал:
Обратите внимание на его лицо. Оно покрыто пятнами, ставшими уже багровыми. Мне кажется, что злоумышленник сумел каким-то образом проникнуть в каюту Эдгара Сноу либо подкупил уборщика, поменявшего в футляре мыльную палочку. И сегодня утром Эдгар решил побриться. Он открыл воду, смочил кисточку и увлажнил кожу. Затем вынул из металлического футляра мыльную палочку и, держа её рукой за бумажный конец, стал водить по лицу, чтобы потом, как и положено, взбив помазком на лице мыльную пену, приступить к бритью. Вероятнее всего, эта фальшивая палочка, почти не содержащая мыльного раствора, очень плохо мылилась. И ему пришлось мазать ею лицо очень тщательно. Не могу исключать, что часть яда, из которого она состоит, попала ему в рот. Неожиданно Эдгару стало плохо. Его вырвало. В глазах помутнело, и он опустился на пол, облокотившись на кровать. Вскоре наступила смерть. Однако воля ваша, пожал плечами Ардашев, вы можете испытать судьбу и дотронуться до мыльной палочки или лица покойного голыми руками. Но в таком случае я не дам за вашу жизнь и цента.