Если будет совсем тяжело, надменно советовала Америка, вспоминай меня. Я уже давно от всего отказалась, и посмотри, какая я счастливая красавица.
Да, да, благодарила Европа, но, кладя трубку, ворчала: Самодовольная стерва! Все знают, что ни от чего ты не отказалась, а только делаешь вид. Я же откажусь от российских энергоносителей по-настоящему.
На прогулке Европу все приветствовали, почтительно кивали и осторожно интересовались:
Ну как? Отказались от российского газа?
Разумеется!
На этот раз окончательно?
Что за вопрос!
Вы сегодня особенно восхитительны, мадам!
Растроганная комплиментами, Европа возвращалась домой и, гордясь собой, торжественно усаживалась в кресло. Но именно эти часы становились самыми сложными для пожилой женщины. В одиночестве в тёмной и холодной комнате почему-то необыкновенно ярко начинал ныть желудок. Он просил чего-то горячего. А мысль, что родная газовая плита, всегда пребывавшая в центре внимания, более никогда не будет использована, пугала.
Тогда Европа отправлялась на кухню и, смотря на плиту, размышляла: «Ну ладно, если я зажгу только одну конфорку в последний раз, разве это будет считаться слабостью? Ведь я больше не использую российский газ!» Но видя, как весело зашумело пламя и как оно расходуется впустую, экономная Европа не выдерживала расточительства и тут же разогревала себе бульончик. А заодно, раз уж уступила сама себе, кипятила чай. Отобедав и вновь усевшись в кресло, она очень хотела послушать, какими ещё любезностями одаривают её в мире за её стойкость при отказе от российского газа. Это необходимая мотивация, думала пожилая женщина и включала телевизор. Электричество это не газ, успокаивала она себя, а поэтому попутно включала свет, компьютер, стиральную машину и ставила на зарядку телефон. С сумерками в дом проникал холод. Теперь, после изнурительной борьбы с зависимостью от российского газа, было бы неоправданно глупо простудиться и заболеть. Можно было бы включить электрический обогрев, но это дорого. Поэтому Европа, исключительно из благородных побуждений, запускала газовое отопление, а вместе с ним и горячую воду, чтобы почистить зубы, не чищенные ещё с утра.
К ночи дом Европы сиял всеми огнями, внутри гудели котлы, пылали конфорки, просторная ванна дополна набиралась тёплой водой с душистой пеной.
Проходящие мимо, видя неприличное мотовство, недовольно шипели:
Старая карга опять сорвалась!
А старой карге, уже лежащей в тёплой постели, было нестерпимо стыдно и за себя, и за своё слабоволие. Она страдала от угрызений совести и тихо ревела в подушку. Но ничего, думала она, завтра с утра я непременно откажусь от российского газа. Навсегда!
03.05.22
Суд
В зале с кессонным потолком и ионическими колоннами, c золочёной лепниной и мраморным полом, за судейским столом сидели трое. Лицо первого было обескровлено и обтянуто морщинистой кожей, напоминающей мятый пергамент. Его голова, покрытая клоками блёклых волос, время от времени сотрясалась в конвульсиях, а сухой язык напрасно облизывал шершавые губы. Справа сидел другой. Из-за стола виднелась только его голова: круглая, мясистая, с оттопыренными ушами и кроваво-красным порочным ртом, переполненным вязкой слюной, хлюпающей и текущей наружу, когда он заговаривал. Третий, сидящий в центре, был страшнее и хуже предыдущих. Он был безлик. Его лицо скрывал чёрный непроницаемый колпак, который никогда не поднимался. И только его голос, мрачный и глухой, был известен тем, что выносил все самые жестокие приговоры.
Перед ними стояла уставшая и переминающаяся с ноги на ногу хрупкая девочка. Она не то утирала слёзы, не то массировала нижние веки кончиками красивых пальцев, затянутых в тонкие алые перчатки.
Мы здесь всю ночь, сказала девочка. Отпустите меня, пожалуйста. Я очень устала, а мне надо спешить.
Тебе не подобает так разговаривать с судом! раздражённо прокаркал бледный старик. Мы решаем твою судьбу, милочка, поэтому будь вежлива и покладиста.
Но я ничего такого не сказала.
А ещё мы здесь определяем истину, сально подмигивая глазом с красными прожилками, промолвил толстяк. Даже странно, что ты, симпатяжка, этого не понимаешь.
Да какое это имеет значение?! вдруг разозлилась девочка. Я говорю правду!
Что есть правда решаем мы, гулко вступил черноколпачный. Ты заявляешь, что умеешь летать, но не хочешь рассказать, как тебе это удаётся. Эликсиры, снадобья, заклинания?
Девочка по-детски надула щёки.
Я уже объясняла, я не знаю как. Ещё маленькой захотела и постепенно училась.
Чушь! застрекотал бледный старик. Ещё никто и никогда не мог подняться в воздух!
А я смогла! упрямо сказала девочка и грустно добавила: Отпустите меня, пожалуйста, я устала, а у меня важное дело. Вы же знаете!
Мы ещё ничего не знаем, лапочка, мокро улыбнулся толстяк. То, что ты сообщила, может быть ложью.
Так идите и посмотрите!
Нас не интересует происходящее снаружи, объявил черноколпачный. И до нас, и теперь, и после нас судьи никогда не покидают этот зал с колоннами.
Ну скажи, скажи, раздражённо тряс головой бледный старик, как высоко ты можешь подняться в небо?
Девочка задумалась.
Я не знаю, я ещё так высоко не взлетала. Надо пробовать! Тут она замолкла и уже со слезами зачастила: Но вместо этого вы отнимаете у меня последние силы глупым допросом.
Если нужно, мы продержим тебя сто ночей, траурно произнёс черноколпачный.
Нет, крошка, обратился толстяк, мы хотим знать, как высоко ты можешь взлететь, чтобы понять, могла ли ты видеть то, о чём нас предупреждаешь.
Какие вы глупые! От бессилия и усталости девочка вконец разрыдалась. Вы должны помогать мне, но вместо этого пытаете и лишаете сил! К чему такой суд, если он мешает полёту!
Как ты смеешь так говорить, мерзавка! взвизгнул бледный старик. Наша власть решает, полетишь ты ещё или нет. А пока ты сеешь только панику!
Время! Если я не успею, то
Главное установить истину, перебил черноколпачный. Прочее не имеет значения.
Ну что же вы! Я вас ещё вчера предупредила! А вы
Мы суд!
И как только черноколпачный произнёс эти слова, зал вздрогнул. Затем ещё раз и ещё. Девочка обречённо пробормотала:
Я не успела Вы, только вы со своей бюрократией и со своим властолюбием виноваты во всём! Я не успела
В слезах она выбежала из суда на ступени, где её ждала мама.
Я не успела! рыдая, бросилась в её объятья девочка. Я смогла бы, если постаралась, взлететь выше и предотвратить катастрофу, но поздно Они забрали моё время и мои силы.
Нечто яркое и горящее ударило с неба в здание суда. Зал с золочёной лепниной и ионическими колоннами рухнул. Разломился мраморный пол. Рассыпался и полетел вниз кессонный потолок, не оставив под обломками живых. Исчезли и судьи, будто и не было их никогда.
18.02.22
Русские сделали это
Ты когда-нибудь видел русских своими глазами? спросил молодой человек с курчавыми чёрными волосами.
Откуда, только в фильмах. А ты?
Однажды я посмотрел запрещённое видео, и знаешь
Не шути с судьбой, Патрик, на правах старшего посоветовал упитанный круглолицый водитель в клетчатой рубашке. Оставь место в тюрьме для русского.
Хорошее выражение! Так вот, в том ролике был русский.
И что?
Ничего. Просто он не был похож на тех существ, которых нам показывают в кино. У него не было рогов и перепончатых крыльев. Он даже умел говорить.
Брось! Это наверняка был один из людей. Я тебе так скажу: ещё до тебя в моей автомастерской русские несколько раз пытались уклониться от уплаты налогов и выручку переводили на мой счёт.
Серьёзно?
Вполне. Но суд так и сказал: вы, Гарри Джозеф Колман, невиновны. В ваших бедах виноваты русские.