Он опустил ноги со скамьи и, оперевшись руками, попробовал встать. И, как всегда, ноги не удержали, и Илюша рухнул лицом вниз, не заработав очередных синяков и ссадин лишь потому, что место падения было предусмотрительно укрыто кучей тряпья. Как и всегда. Вот уже тридцать лет и три года. Но всё равно каждое утро Илья повторял и повторял свои бесплодные попытки.
Трёхлетним ребёнком Илюша провалился в полынью. Малец сам сумел выбраться и даже вернуться домой. И всё бы ничего, но после этого ноги наотрез отказались слушаться. Вот и рос мальчик красивым и крепким, да только по дому передвигался на руках, волоча по полу отказавшие ноги. Погоревали отец с матерью, да что тут попишешь? Жить и работать надо дальше, хоть и без помощника. А Илюша по мере сил старался не быть обузою, выполняя домашнюю работу, насколько это позволяли руки. Всё какая-никакая, а помощь. Так что мог Илья и в доме прибраться, и обед батюшке с матушкой приготовить, и дрова поколоть.
Чем и занимался, выбравшись во двор и воздев тело на толстый опил берёзы. Тяжёлый топор взлетал над головой и камнем падал вниз, со звучным треском раскалывая сучковатые поленья. Из-за этого треска и не услышал Илюша скрипа калитки, предупредившего бы крестьянского сына о прибытии гостей.
Здрав будь, добрый молодец!
Скрипучий голос, чем-то неуловимо напоминавший хриплое карканье столетнего ворона, вырвал Илью из плена тягостных раздумий. «Не мешало бы», мрачно подумал про себя крестьянин. Но вслух сказал совсем другое.
И вам здравия, гостеньки!
А не подашь ли странникам ковш водицы холодной, испить с дороги?