Алька только улыбалась в ответ и согласно кивала головой, но ничего не меняла в своей жизни.
Когда исполнился год с гибели Саши, она пошла в церковь, хотя ее нельзя было назвать верующей. Заказав Сорокоуст, она постояла перед иконами, крестясь невпопад, неумело, потом вышла Идти домой не хотелось. В этот день она долго бродила по парку, где они встречались когда-то, пока не дошла до этой вот скамейки под ивой. Ей вспоминалась их любовь, совместная жизнь, наивные мечты Казалось, все это было недавно, только вчера. Вспоминалось только хорошее. Его измена, их размолвка, ее уход от него, все стерлось, забылось, как сон.
***
Сидя на скамейке под ивой, она так ясно представила их первую встречу, счастливое лицо Сашки, свою тогдашнюю радость, что, закрыв лицо руками, заплакала еще горше. Вдруг совсем рядом послышались чьи-то шаги, и чужая рука легонько коснулась ее плеча.
Да о чем же ты так плачешь, милая? раздался участливый женский голос. Может, помочь тебе чем? Так ты скажи! Вдруг я помогу? Я, случается, помогаю
Алька всхлипнула и подняла голову. Перед ней стояла пожилая женщина. Лицо ее терялось в тени, отбрасываемой ветвями ивы. Сначала Альке хотелось сказать незнакомке что-нибудь резкое, типа: нечего, дескать, вам лезть, куда не просят! Но в голосе женщины были такая сердечность и такая искренняя теплота, она смотрела так участливо, что неожиданно Алька почувствовала ее своей, близкой, словно они были давно, очень давно знакомы. Женщина между тем достала из сумочки чистый платочек и протянула ей.
На-ка вот, вытри слезы!
Алька послушно взяла платок и вытерла лицо.
Женщина опустилась на скамейку и погладила ее по голове, как ребенка.
Ну, из-за чего же ты так плакала? ласково спросила она. Алька отдала платок, прерывисто вздохнула, провела рукой по лицу и неожиданно для себя рассказала все
Женщина молча выслушала ее. Она не охала и не ахала, не говорила слов утешения, но от нее исходило такое незримое тепло, спокойствие и доброта, что Альке вдруг стало хорошо и легко, словно она выплакалась наконец-то на груди близкого, родного человека. Они долго сидели, старуха все молчала, только ласково, успокаивающе гладила руки девушки. Потом стало темнеть, и Алька спохватилась, что надо идти.
Простите меня, смущенно сказала она, поднимаясь. Вот видите, уже можно бы мне и успокоиться, а я все реву. И вам теперь настроение испортила, наверное Пойду я!
Постой! сказала женщина, улыбнувшись. Ничего ты не испортила! Подожди немного! Вот ты твердишь, что время не лечит Это не так. Но если бы даже так было, запомни: время дает утешение! А что касается твоего горя Я думаю, все не настолько плохо. Что-то мне говорит: не погиб твой Сашка. Вернется он, слышишь? Ты только верь в это! Ну вот, улыбнулась! Вот и умница! А теперь иди!
Алька встала и пошла. Отойдя шагов на десять, она оглянулась, но на скамейке уже никого не было.
С тех пор прошло около трех лет. Вероятно, незнакомка была права, Алька уже не так остро чувствовала свою потерю. Сынок ее рос и радовал мать каждый день чем-нибудь новым. Она посвящала ему все свободное время. Замуж она не вышла, не было никого, кого она смогла бы любить так, как Сашку, а меньшего она не хотела. Кроме того, в глубине души у нее все время теплилась призрачная надежда на его возвращение. Умом она понимала, конечно, что слова сердобольной старушки вряд ли стоит принимать всерьез, но ничего не могла с собой поделать
Однажды, когда она, забрав ребенка из садика, подходила к дому, ей навстречу с лавочки у подъезда поднялась мать Саши. Лицо женщины было бледным и взволнованным, она улыбалась, а в глазах стояли слезы. Дрожащей рукой она протянула Альке мятый, оборванный листок бумаги. Это было письмо Саши, немыслимыми путями дошедшее наконец до родного дома
Да, представьте! Та старая женщина оказалась права: он был жив! Кто она? Откуда она взялась? Что это было вообще? Случайное совпадение или чудо? Этого Алька так и не узнала. Да ей было и не до того! Главное, он, ее Сашка, живой!
Оказалось, что во время боя его отбросило взрывной волной и засыпало землею и мелкими камнями. Вертолет поднялся в воздух без него. Раненный, оглушенный, Саша попал в плен, а потом получилось так, что боевики продали его какому-то горцу, который хотел обменять его на кого-то из своих родственников. Обмен не состоялся, и солдат все это время томился в плену.
***
Спустя некоторое время Александра разыскали, в числе других пленных обменяли на захваченных боевиков, и он, к неописуемой радости своих родных, вернулся домой.
***
Стоит ли говорить, что он и Алька уже много лет вместе? Они живут дружно и счастливо. У них растут двое сыновей и красавица-дочка
О верной любви и предательстве
Когда Никита взял свой чемодан и вышел, даже не попрощавшись, Таня стояла, отвернувшись к окну и тупо, без единой мысли смотрела на дождевые капли, которые скатывались по стеклу, оставляя мутные серые полоски. Дождь все усиливался, а когда хлопнула дверь подъезда и высокая мужская фигура шагнула под открытое небо, превратился уже в настоящий ливень.
«Он же весь вымокнет, простудится! испуганно встрепенулась Таня. «Как можно! В одной-то рубашке!»
Она сделала движение, чтобы бежать следом, тащить мужу плащ, зонт, вернуть Но трезвый и горький голос в душе остановил: «Брось! Что тебе до него теперь! Пусть катится! Его и без тебя согреют и обсушат!»
Таня глубоко вздохнула, вытерла глаза и стала смотреть дальше. Она видела, как муж добежал до остановки и прыгнул в отходящий автобус.
Дверь медленно затворилась, машина тронулась с места и скрылась за завесой льющейся воды, но Таня продолжала стоять и смотреть, пока звонок в дверь не отвлек ее от этого бесполезного занятия.
«Вернулся?» молнией сверкнуло в сознании. Она бегом бросилась к двери, распахнула ее и бессильно опустила руки: на пороге стояла соседка Маня, Манюня, из квартиры напротив.
Бойкая и веселая, как всегда, она ввалилась в прихожую, бесцеремонно толкнув Таню плечом.
Ой, Танька! Что я тебе сейчас скажу! с ходу начала она. Ты не представляешь, что мне рассказали сегодня
Да ты пройди сначала, потом уж рассказывай, холодно перебила ее Татьяна, отстраняясь. Она терпеть не могла, когда вторгались в ее «личное» пространство.
На Мане не терпелось поделиться:
Представь себе, зазнайка эта преподобная, Настя, вчера Ой, а что это ты какая-то не такая? Что случилось-то? Ты что, ревешь, что ли? С Никиткой поссорились?
Не поссорились мы. Все нормально. Просто он от нас ушел, безжизненным голосом начала Таня. Замолчала на миг и вдруг вскрикнула:
Насовсем ушел! Бросил он меня!
Упав на диван, она зарыдала, заплакала в голос. Меньше всего ей хотелось бы, чтоб об уходе мужа узнала эта болтушка Маня, но уж получилось так, как получилось.
Да как же это может быть? Брось, это совершенно невозможно! От слова «совсем»! лепетала добрая Манюня, бегая и хлопоча вокруг, стараясь ее приподнять и заглядывая в лицо. На-ка вот, водички попей! Ты же побледнела вся, как бумага прямо! Ну, перестань, не плачь так! Перестань! Сейчас ваш Гошка из школы придет! Ты его перепугаешь до смерти!
Напоминание о сыне подействовало, хоть и не сразу. Татьяна села и замолчала, но нервная дрожь, бившая ее, никак не могла уняться, и только после того, как Маня напоила ее водой, валерьянкой и еще какими-то сердечными каплями, она смогла немного успокоиться и встать. Ноги подкашивались, словно ватные. С помощью соседки она дотащилась до ванной, включила холодную воду и умылась. В висках стучало, но слезы потихоньку иссякли. Она насухо вытерла лицо и вернулась в комнату. Маня обрадовалась и присела к столу. Было видно, что ей не терпится расспросить, что да как. Однако помертвевшее, бледное, застывшее лицо Татьяны ее пугало.