Где Костик, чётко, но с явным внутренним напряжением, спросила Евгения Петровна.
Костик? переспросил Генка, затем было раскрыл рот что-то сказать, и, неожиданно, точно поперхнувшись, замолчал, при этом взгляд его перестал бегать, а сам Генка застыл, и теперь уже глядел в одну точку, куда-то вниз.
Где Костик? каким-то совсем нехорошим, низким голосом повторила вопрос Евгения Петровна.
Отвечай! продолжила допрос мать Генки, отвешивая сыну подзатыльник.
Тот упорно продолжал молчать. Неожиданно вмешался проходивший рядом парень, одной рукой кативший велосипед, а другой придерживающий ярко красную щёку, видимо от общения с родителями.
Он его в лесу оставил, малину собирать. А ещё сказал Костику, если тот нас не дождётся, а уйдёт домой, то Генка его убьёт. доложил парень.
Я не говорил, что убью! вдруг очнулся Генка, Это Дюха так сказал!
Где ты его оставил? спросил Фёдор.
Там, недалеко. Генка махнул рукой в сторону леса.
Если идти по дороге, вдоль оврага, то за поворотом, не доходя метров триста до полянки с дубами. Там ещё сухая берёза сломанная. Вот прямо около берёзы он Костика и высадил. Я хорошо запомнил. объяснил парень с красной щекой. Могу показать, только мне одежду сменить надо, я весь промок.
Не надо показывать, я понял, где это. Спасибо, и иди домой. сказал Фёдор.
И ты иди домой. добавил он, обращаясь к Генке.
Если спустился в овраг, мог и заплутать, заметил Григорич. Я сам так пару раз закружился.
Если он заблудился в овраге, надо больше народа собирать, сказал Генкин отец дядя Павел.
Его жена Любочка повела отогревать Генку домой, а он остался.
Это верно, надо больше людей, согласился Григорич и крикнул расходящейся толпе: «Мужики стойте, стойте! Мальчик пропал, надо помочь найти!».
Те, кто услышал, прокричали дальше, и народ стал возвращаться.
Пока подходили и расспрашивали, кто пропал, да где пропал, вдруг встрепенулась Клавдия жена Григорича:
Да как же я сразу не подумала, произнесла она и, подозвав Гусара, отдала команду: «Костик, искать!».
Гусар встрепенулся, задрал нос, немного покрутился и уверенно бросился к своему дому.
Все облегчённо засмеялись. Но прошла минута, затем другая. Гусар всегда лаял, когда кого-то находил, но сейчас он молчал. Потом появился, подошёл к Клавдии, присел рядом на задние лапы, и, подняв кверху морду, издал то ли громкий скулёж, то ли тихий вой.
Заткнись! Не вой сволочь! вдруг неожиданно сорвалась Евгения Петровна.
Гусар испуганно замолчал, пригнув голову.
Может лошадь с телегой взять, спросил один из окруживших их мужчин.
Зачем телега? Ты что собрался на ней вести, опять взорвалась Евгения Петровна. Я сейчас возьму одеяло и тоже пойду с вами.
Она повернулась, сделала несколько шагов и, вдруг, зашаталась. Фёдор с Григоричем подхватили её под руки и повели к дому.
Григорич обернулся и крикнул: «Фонари возьмите, солнце скоро сядет».
На людях Евгения Петровна ещё более-менее держалась всё же директор школы, но оказавшись дома, тяжело опустилась в коридоре на скамейку и начала причитать: «Костик! Костик! Костик! Где ты? Что с тобой?».
Когда Фёдор с Григоричем, захватив одеяло и шахтёрские фонари, пошли к выходу, она поднялась со скамейки, собравшись идти с ними.
Женя, не чуди! Ты будешь только задерживать. Уверен, мы его найдём! постарался успокоить её Фёдор, усаживая опять на скамейку.
Хорошо, я только провожу, согласилась она, опять встала и пошла из дома вслед за мужчинами.
Команда на поиски собралась приличная, больше десяти человек. Мало того, удалось обзавестись и лошадью с телегой. Мимо проезжал один из жителей деревни, развозивший на телеге хлеб с хлебозавода по магазинам. Он согласился поучаствовать в поисках. Ему помогли снять короб для перевозки хлеба, а внутрь телеги подсыпали сена.
Возничий предложил Григоричу сесть в телегу, тот согласился, думая, что ещё набегается, а пока побережёт раненную ногу.
Они направились на поиски. Первым, постоянно оглядываясь, трусил Гусар, за ним лошадь с телегой, а дальше вышагивали мужчины, попутно обсуждая, как правильно организовать поиски. В этих оврагах и днём, если солнца нет, можно заплутать, а уж в темноте легче лёгкого.
Костя очнулся, сел, опираясь на руки и огляделся вокруг, пытаясь понять, где он. Солнце уже село, но полной темноты ещё не наступило. В этой вечерней серости увидел огромный дуб недалеко от себя. Он вспомнил, как собирал малину, как началась гроза.
Меня ударило молнией, пришла догадка. Он прислушался к себе, но ничего необычного не почувствовал нигде и ничего не болело.
Надо вставать и бежать домой, а то уже совсем темно, подумал Костик, но прежде, чем он успел подняться, сбоку, со стороны дороги, к нему метнулась быстрая серая тень.
Волк! только успела промелькнуть пугающая мысль, как его толчком в грудь, опять уложили на землю. Он увидел перед лицом зубастую пасть, затем услышал радостный скулёж и влажный язык начал вылизывать ему лицо.
Тьфу, Гусар! Чуть до смерти не напугал, да ещё и всего обслюнявил, отплёвываясь сказал Костя поднимаясь.
Хотя он и поругался на пса, но его появление Костю очень обрадовало. Он с благодарностью прижался головой к морде Гусара, за что опять подвергся облизыванию. Костя оглянулся по сторонам, пытаясь найти бидоны и сумку с грибами, но ничего рядом не увидел. Особенно его огорчила пропажа сумки в ней, помимо грибов, остался складной ножик.
Костя сделал несколько шагов к дубу, надеясь отыскать сумку, и с удивлением остановился на нём были открытые сандалии, и он сразу почувствовал холодные капли воды, попавшие ему на ноги с мокрой травы. Сделав шаг назад, присев и поводив рукой, убедился, что трава на месте, где он лежал, совершенно сухая. Сухие были и рубашка с шароварами.
Из раздумий над этими странными фактами его вырвал лай Гусара тот направился к выходу с лужайки на дорогу и приглашал идти за ним. Костик выкинул из головы несуразности с мокрой травой и последовал за псом.
Двигаясь по дороге, обошли изгиб оврага, и Костику в глаза ударил направленный на него свет десятка шахтёрских фонарей. Он прикрыл глаза рукой.
Костя это ты? раздался крик деда Фёдора.
Да, дедушка, ответил Костик, из-за ослепления оставаясь стоять на месте.
К нему бегом бросилось сразу несколько человек. Один сильно отставал хромая и в руках у него было светло-коричневое одеяло.
Он был весь ощупан и оглажен. Каждый из участников посчитал для себя обязательным к нему прикоснуться и подтвердить: Костя сухой и тёплый. Но всё равно, его закутали в одеяло и погрузили в телегу.
Отвечая на бесконечные расспросы, как и что с ним случилось, Костик нашёл момент и поведал дяде Павлу, что в один из его бидонов, кажется, попала молния, а когда очнулся, то не смог найти ни сумки, ни бидонов.
Дядя Павел в ответ послал бидоны вместе с сумкой матом. На что дед Фёдор сделал ему замечание, что нехорошо так при ребёнке. Тогда Павел что-то резкое проговорил по-немецки и переспросил: «Так можно?».
Так можно, улыбаясь ответил Фёдор. Вот сказал и сразу чувствуешь европейскую культуру.
Григорич же, услышав ругань на немецком от Павла, обернулся и с удивлением посмотрел на него, но ничего не сказал. К поволжским немцам, в большом количестве прибывших в город для работы на шахтах, относились довольно спокойно, но дело в том, что в городе, да и в деревне проживало много людей, прошедших фашистский плен. Они очень нервно реагировали на немецкую речь. Даже пёс Гусар, только внешне похожий на немецкую овчарку, с которыми нацисты охраняли лагеря пленных, вызывал у этих людей мрачные воспоминания и сопутствующую им неприязнь.
Зная это, Павел никогда не позволял себе говорить на немецком в окружении малознакомых людей. Отчего Григорич и был сейчас сильно удивлён. Видимо, из-за серьёзной вины его сына Генки в пропаже мальчика, Павел так сильно разволновался, даже ругнулся по-немецки.