Вот я и подумал, может, в то самое время она беспокоила тебя?
Услышанное явно заинтересовало Госпожу. Она задумалась, а через некоторое время сказала:
– Когда это случится снова, заметь время. Если сможешь.
– Попробую. А как тебе удалось выйти целой и невредимой из противоборства с Киной?
– То была вовсе не Кина.
Не моргнув глазом, Госпожа перешла на грохгор, почти забытый язык, которому я выучился от бабушки, чьи соплеменники полегли в войнах, когда сколачивалась империя Госпожи. Бабушки давно не было в живых, матушки тоже, а я не говорил на этом языке с тех пор, как записался в Отряд. Разве что ругался.
– Как ты… – Я осекся и торопливо забормотал: – Откуда ты узнала, что я…
– Капитан был настолько добр, что велел скопировать твою работу и передал список мне. Там упомянут грохгор. Я не говорила на этом языке больше века, так что будь снисходителен к моим ошибкам.
– У тебя получается совсем неплохо. Хотя и не понимаю, к чему такие старания?
– Да к тому, что моя сестрица так и не удосужилась выучить этот язык. Так же, как никто из этой компании, половина которой явно шпионит за нами в чью-нибудь пользу.
– Но с чего ты решила, что то была не Кина? Она ведь точь-в-точь соответствовала всем описаниям. Неужели я так обманулся?
– То была моя драгоценная сестрица. Прикинулась Киной, да так, что наверняка одурачила не только наших, но и поклонников этой богини.
– Но… Дщерь Ночи выглядела счастливой.
– Я не могу касаться настоящей Кины, Мурген. Поверь мне. Именно потому я так плохо сплю. Настоящая Кина по-прежнему пребывает в трансе и соприкасается с миром только во снах. И мне приходится оставаться частью ее сновидений.
– Стало быть, Кина существует в действительности?
– Скажем так, существует нечто более или менее соответствующее этому определению. Я не уверена, что это «нечто» осознает себя как богиню, носящую имя Кина. Но оно – или она – действительно хочет принести Год Черепов. И действительно хочет освободиться от своих уз. Но эти эмоции – все, что мне удалось ощутить за долгие годы. То существо слишком чуждо для того, чтобы я могла понять его.
– Как Праотец-Дерево?
Ей пришлось призадуматься, чтобы вспомнить древесного бога, повелевавшего Равниной Страха и бросавшего ей вызов в те дни, когда она была Истинной Госпожой.
– Я никогда не касалась его сознания.
– А зачем твоей сестре притворяться Киной?
– Мне никогда не удавалось понять, почему она поступила так, а не иначе. В ее действиях отроду не было никакой логики.
Один да один для нее вовсе не два, а три не обязательно меньше четырех. Она способна прилагать невероятные усилия и растрачивать немыслимую энергию ради пустых капризов. Например, уничтожит целый город и даже не может объяснить зачем. Можно знать, что она делает, но не знать почему. Или наоборот, знать почему, но понятия не иметь что. Такой она была уже в три года – прежде, чем кто-либо успел понять, что и она обречена проклятию силы.
– Ты и себя считаешь проклятой?
Госпожа улыбнулась. А когда она улыбалась, ее красота становилась лучезарной.
– Безумная сестра – вот мое проклятие. Это уж точно. Хотела бы я иметь представление, хотя бы смутное, почему она ничего не предпринимает – лишь наблюдает и постоянно напоминает о своем существовании.
– Напоминает нам?
– А разве тебе не осточертели эти паршивые вороны?
– Не без того. Но я думал, что для нее главное – месть.
– Будь у нее на уме только это, она прихлопнула бы меня давным-давно.
За моей спиной нарастало нетерпеливое возбуждение.