Или вообще святые бессмертные, по своим непостижимым делам посетившие уездный городок Сышуй.
– Кто вы, о странники? – выдохнул Лю Бан.
– Мы торговцы с севера, – ответила девица. – Лихие люди напали на нас вчерашним днем и ограбили дочиста. Нам самим еле удалось спастись.
– Поднимись, мой господин, – вдруг заговорил другой чужестранец, с блестящими кольцами, насаженными на нос. Девица кинула на него быстрый взгляд. – Поднимись, ибо не пристало человеку твоего положения и учености в пыли мараться. Сядь с нами у огня этого гостеприимного дома и раздели трапезу.
Речь незнакомца звучала учтиво, и смотритель, мало помалу успокаиваясь, медленно поднялся на ноги, продолжая во все глаза разглядывать благовещего зверя.
– Но… – Лю Бан замялся. – Не оскорбит ли мое поведение благовещего зверя? Не осердится ли он? Не нашлет ли беды?
– Не беспокойся, достойный господин, – развеял его сомнения чужестранец. Или маг? Или бессмертный? – Ибо хорошо ведома нам природа животного мао! И я заверяю тебя, что не несет это животное вам ни беды, ни разорения.
– Позвольте тогда мне пригласить вас в свой дом, – спохватился смотритель. – Ибо лачуга сия никак не подходит для таких достойных людей, как вы… не говоря уже о благовещем звере. Прошу вас не побрезговать моим гостеприимством.
Сидящие чужеземцы переглянулись.
– Мы с радостью принимаем твое приглашение, мой господин, – ответил чужеземец с блестящими кольцами. – Единственно, нам не хотелось бы причинить обиду радушному хозяину нашему, – кивнул он на Ян Гэ, который так и не решился подняться с колен, – ибо гостеприимство его было щедрым и искренним.
– О, не беспокойтесь, не беспокойтесь! – улыбнулся Лю Бан. – Это добрый человек и верный друг, и я буду рад увидеть его в своем доме завтра, после того как вы отдохнете. Сунь Девятый! – позвал смотритель. Рядом тут же возник мальчик слуга с кувшином в руках. – В благодарность я хочу преподнести моему другу Яну полную меру прекрасного шаосинского вина.
Обомлевший от событий и благоволения смотрителя Ян принял из рук слуги кувшин и благодарно закланялся.
– Следуйте за мной, достойные господа, – простер Лю Бан руку в сторону дверей. – Уже спустилась ночь, вам необходимы еда и отдых. Но прошу вас не привлекать излишнего внимания: добрые горожане наши весьма простодушны и могут прямо сейчас предаться ликованию по случаю вашего прибытия.
– Мы прекрасно понимаем тебя, мой господин, – кивнул чужеземец с кольцами, поднимаясь на ноги. – И нам не хотелось бы стать причиной беспорядков или волнений. Мы проследуем за тобой скрытно.
Высокий чужестранец подхватил на руки благовещее животное, и смотритель окончательно уверился, что незнакомцы накоротке со зверем мао.
– Ты уверен в том, что делаешь? – прошептал Чижиков Сумкину, пока они шли по темным улицам.
Общаться приходилось на грани слышимости, чтобы не привлечь чужеземной речью внимание смотрителя и его слуги. Хотя Котя, а за ним и Федор, отключили на время свои переводчики, уверенности, что это действительно работает, ни у того, ни у другого не было.
– Пока все идет гладко, старик, – тихо ответил Федор. – Нас ведут в явно более комфортное место, и хотя про водяной матрац можешь, конечно, забыть, но, думаю, одеялами мы там разжиться сможем. Ну и порубаем чего нибудь помимо завонявшей требухи. Ты главное не пей много.
– Чего мне бояться? – Котя перехватил Шпунтика поудобнее. – Пекинскую народную я уже пробовал.
– И и и, старик! – почти беззвучно прыснул в кулак вели кий китаевед. – Размечтался: пекинская народная! Подожди пару тысяч лет. Здесь сейчас такую бражку гонят, что луч me не спрашивать, из чего.