– Ты в это веришь, старик? – спросил Сумкин Чижикова. – Потому что я – не очень.
– Верю или нет – другой вопрос, – ответил Котя. – И мы можем попробовать ответить на него через пять минут и три секунды, точнее, уже меньше. Есть предложение: прячемся вон в тех кустах и наблюдаем.
– И если старый хрен таки припрется? – спросил небеса Сумкин, но рюкзак Ники подобрал и к кустам направился с видом самым решительным.
– Ничего не случится, – сказал Чижиков, ухватив Нику за руку и устремившись за ним следом. – Разве что мы убедимся, что эта штука, текор, работает.
Они вломились в кусты и плюхнулись на землю.
– Ой, – тихо выдохнула Ника, – коленку поцарапала.
– Тихо! – велел Чижиков. Котя чувствовал: от того, что произойдет в ближайшие минуты, прямо зависит, поверит ли он до конца в то, что они оказались в древнем Китае, или нет. – Тихо…
Сумкин хотел было что то сказать, но лишь рукой махнул.
Они во все глаза уставились на прогалину.
Некоторое время ничего не происходило, а потом из за ближайших деревьев показался давешний старикашка и, помогая себе палкой, тряся головой и что то тихо бормоча под нос, неторопливо пересек поляну и скрылся в роще. В сторону кустов, где скрылись Чижиков, Сумкин и Ника, он даже не посмотрел.
– И что это должно значить? – строго спросил Сумкин девушку, с огорчением рассматривавшую оцарапанную коленку.
– Ну… – Ника похлопала ресницами. – Болит.
– Милая девушка! Дорогая гостья из будущего! – оскалился Сумкин. – Я вас не про колено ваше спрашиваю, а про этого старого идиота, великодушно простите мне подобное выражение! Почему, расскажите мне подробно, он про нас не помнит, а мы – помним и в кусты сбежали? Насколько я представляю себе теорию перемещений во времени…
– Федор Михайлович! – взмолился Чижиков. – Ну какую теорию? Что ты себе представляешь? Уже пора прийти в себя!
– Ладно, ладно! – выставил Сумкин ладони вперед. – Хотя, старик, я в свое время читал один журнальчик, и там…
– Федор! Кстати, Ника, и впрямь неувязочка логическая получается. Если дедок нас видел, как и мы его, а потом мы перенеслись на пять минут в прошлое, то отчего мы про деда помним, а он про нас – нет?
Ника вздохнула:
– Я в этом не разбираюсь, но только те, кто используют текор, сохраняют память после коррекции, а остальные – нет. Дедушка просто никогда нас не встречал. И все дела.
– Гм… – подал голос Сумкин, закурив очередную сигарету. – И что, у вас там, в будущем, у всех такие фигулины имеются?
– Что вы! – широко раскрыла глаза Ника. – Текоры строго контролируются, самовольная темпоральная коррекция строжайше запрещена, это одно из самых тяжких преступлений. Мне текор выдали только потому, что эта миссия очень сложная.
– Вот тут мне стало буквально легче! – воскликнул Сумкин. – Я всегда был за то, чтобы контролировать эту… как ее?., темпоральную коррекцию. По моему, общество, в котором темпоральная коррекция не контролируется, просто обречено на вымирание.
– Совершенно верно!
Ника посмотрела на Сумкина с уважением.
Чижиков пихнул друга локтем в бок.
– А там что, батарейки? – указал на часики Котя. – Заряда надолго хватит?
– Это трехразовое устройство, так что пара раз у нас в за пасе есть. А потом – все, энергии не будет.
Установилось недолгое молчание. Только Шпунтик где то поблизости самозабвенно кого то ловил и яростно шуршал ветками.
– Так… Давайте тогда составим какой нибудь план действий? – предложил Котя. – В древнем мы Китае или нет, а план нам нужен.