– А вы знаете, что именно в этом году помер первый китайский император Цинь Ши хуан? Ну ка, пошли, посмотрим на его похороны! Одноклассник, ты тут ориентируешься? В какую сторону идти к Цинь Ши хуану? Я всю жизнь мечтал с ним повидаться!
– Федор Михайлович!
– Ну ладно, ладно, – Сумкин устало прислонился к валуну. – Нет, серьезно, ребята, пошли уже на станцию. Хватит шутить над старым больным китаистом. Мне еще как то до Пекина добраться надо, у меня конференция, доклад.
– Понимаешь, Федор, – начал Чижиков. – Пекина, похоже, тоже еще нет. Наверное.
– Наве е е ерное, – передразнил его Сумкин. – Само собой, откуда в третьем веке до нашей эры взяться Пекину! Тут вообще мало еще что есть. Тьфу, да что это я, в самом то деле! Совсем уже свихнулся с вами, заговариваться начал. Поехали в Питер!
– Погоди ка! – остановил его Котя.
Сумкин настолько искренне отказывался верить в то, что оказался в далеком прошлом, что Котя и сам засомневался, да пуще прежнего. Он отошел от валуна шагов на двадцать и, повернувшись спиной к Нике и Федору, сунул руку в карман джинсов – туда, где лежала фигурка дракона. Чижиков намеревался с помощью предмета попытаться «пробить» кого нибудь из знакомых, а уж потом решать по обстоятельствам: если удастся – значит, где то недалеко и впрямь должны ходить электрички, а у озера он наблюдал съемки исторического фильма, а вот если нет…
Дракона в кармане не было.
Тут уж Чижиков всполошился не на шутку: обшарил и вы вернул все карманы. Снял куртку и буквально выпотрошил ее.
Ничего. Ни следа. Дракон исчез.
– Потерял что то? – спросил подошедший Сумкин.
– Да… – выдохнул Чижиков. Дракона не было, и внутри будто что то оборвалось. Возникло острое тоскливое чувство чудовищной потери. – Вроде того. Слушай, Федор, – Котя обернулся к другу. – Глянь мне в глаза. Только смотри внимательно!
– Ну, смотрю.
– Какого они цвета?
– Обычного.
– Одинаковые по цвету?
– Абсолютно! – Сумкин посмотрел на Котю с подозрением. – Слушай, старик, что то ты меня настораживаешь в последнее время. То вдруг воспылал жаждой знаний, чего за тобой отродясь не водилось, то за глаза волнуешься. А я говорил тебе, говорил: вывихнешь головной мозг – другого потом не купишь. Знания – они, брат, такая вещь, что…
– Да брось ты, Федор! – оборвал его Чижиков. Пропажа дракона подкосила его, мысли путались, холодное отчаяние подкатило к горлу. – Перестань уже ерунду молоть! Говорят тебе: мы в третьем веке до нашей эры! Меня сюда перенесла вот она, – Котя ткнул пальцем в Нику. – А ты, ты откуда здесь взялся? А?!
– Смотри ка! – вдруг округлил глаза Сумкин, глядя Коте за спину. – Человек!
Чижиков медленно обернулся.
Шагах в пятидесяти от них застыло нечто, весьма напоминавшее по виду человека: сгорбленное, одетое в грязную дырявую дерюгу существо, украшенное длинной, черной и крайне растрепанной шевелюрой, в которой застряли сухие листики и прочий мусор, с жидкой бороденкой и решительно босое. Существо опиралось на не менее его самого изогнутую палку, на шее у существа висели блестящие побрякушки на веревочках. Полуоткрывши рот, в котором хорошо просматривались два одиноких кривых зуба, и вытаращив раскосые глаза, пришелец в полнейшем изумлении созерцал Чижикова и Сумкина.
– Простите, пожалуйста! – обратился к нему Сумкин. – Вы не будете столь любезны подсказать, как пройти на станцию?
Существо затрясло бороденкой, вытаращило глаза еще больше и начало поднимать свободную от клюки руку с растопыренными пальцами.
– Не бойтесь! Мы не сделаем вам ничего плохого, – заверил великий китаист. – Нам просто нужно в город.