Как ты вовремя оказался рядом, сынок! Спасибо тебе, с чувством проговорил Майер, пожимая племяннику руку. А теперь добьем остальных!
И они ринулись вниз.
Гегель, забыв о своём зубе, выскочил на палубу, где уже вовсю кипела битва, вооружённый двумя ножами с костяными ручками. Ловко примерившись, он нацелился в разбойника, дравшегося возле мачты с рулевым, хорошенько размахнулся и оба ножа пригвоздили рукава негодяя к мачте.
Медвежье Ухо не зря точил свою саблю. Он управлялся с ней ловко и быстро, сея смерть направо и налево. Прикончив очередного противника, он нос к носу столкнулся с Якобом. Завязалась схватка. Якоб умело парировал удары, хоть с топором это было делать не легко. По красному, запыхавшемуся лицу предводителя катился пот. Он злился оттого, что не мог, наконец, прикончить назойливого противника, и поэтому вкладывал в каждый удар всё больше силы.
В этой суматохе никто не заметил лазутчика Матиа. Подобно крысе, покидающей корабль, которому предстоит утонуть, он прокрался на заднюю часть борта, прыгнул в шлюпку, уже покачивавшуюся на воде (ее заранее опустил кто-то из команды) и поплыл, налегая на вёсла, в юго-восточном направлении, подальше от злополучного корабля.
Меж тем на корабле схватка была в самом разгаре. Петер ван Гегель, вытирая со лба пот, решил применить военную хитрость.
Ребята! скомандовал он двум своим помощникам, быстро вниз! Тащите мешки с сухарями, все, кроме одного! Скорее!
Те скрылись в трюме и вернулись с двумя мешками провизии. Гегель велел тащить их на левую часть палубы, затем вышел и сам. Он откашлялся и крикнул, чтобы привлечь внимание грабителей:
Эй, ненасытные крысы! Вот сокровища, которые мы вручаем реке! Смотрите!
Он дал знак, и оба помощника подняли мешки над головой и бросили их за борт. Раздался громкий плеск. Никита Медвежье Ухо, только что наносивший удары своему неприятелю, остановился. Его рука на мгновение застыла в воздухе, а затем он, выпучив глаза, бросился к борту, перемахнул через него и прыгнул в воду. Его дружки, с такими же ошалевшими лицами, бросились за ним. Они ныряли с головой, пытаясь схватить, как они думали, драгоценный груз. А тем временем Томас встал у руля и медленно начал уходить от места стычки.
Разбойники, вынырнувшие на поверхность, разразились дьявольской руганью, поняв, что их обвели вокруг пальца. Некоторые подплыли к кораблю, пытаясь забраться по сходням, но тут же получали от храбрых немцев по башке. «Лебедь» уходил всё дальше и дальше, и грабителям поневоле пришлось отстать. Ликующие члены команды хлопали друг друга по плечам и вытирали со лбов пот.
Уф, долго же они будут помнить эту схватку! сказал Майер, лицо которого так и сияло. Кстати, прибавил он, обращаясь к рулевому, а где же Матиа?
Не знаю, растерянно покачал головой тот и посмотрел на своих напарников.
Те так же неопределённо переглянулись и пожали плечами.
Наверное, его убили в бою, а тело кинули за борт, несмело предположил Томас.
Тогда мир праху его! склонил голову купец и повернулся к боцману. А ты нынче у нас герой! Если бы не твои ребята, нас бы всех перерезали, как пить дать! Интересно, а что было в тех мешках, которые они выкинули за борт?
Провизия, господин Майер! гаркнул один из помощников.
Черствые сухари! пояснил другой.
Что-что?! Майер строго глянул на боцмана. Это что за самовольство?!
Виноват, хозяин! отчеканил Петер, вытянув руки по швам.
Разве я давал тебе разрешение на это?! Майер готов был схватить его за грудки, но вспомнил о его геройском поступке и остыл. Ладно, на первый раз прощаю тебя, но при первой же нехватке провизии это тебе зачтётся!
Часть IV
В Ругодиве команда Майера пересела на корабль «Рысь», который вышел в Балтийское море. Погода была ясная и безмятежная. Над волнами носились черноголовые чайки. Настроение у всей команды было приподнятое. Даже Петер ван Гегель заметно приободрился и постепенно забыл о той страшной тайне, которая покрывала селедку, лежащую в трюме.
На десятый день Якоб заметил вдалеке на горизонте город. Это была их вожделенная цель Рига, важный торговый порт Ливонии.
Дядя! Взгляните! радостно воскликнул юноша.
Слава Богу! сказал Майер. Значит, скоро мы бросим якорь.
Приближаясь к берегу, они заметили у пристани несколько человек в черных кафтанах судейских и черных же перчатках. Когда корабль причалил к пристани, высокий старик первым взошёл на корабль.
Чему обязан, господа? любезно спросил Майер.
Судебный пристав Руперт Эриксон, надтреснутым голосом объявил старик и поклонился. В целях предотвращения нежелательных действий против закона я должен осмотреть ваш корабль.
Дядя, зачем же? попробовал выразить протест Якоб, но рука Майера властно легла ему на плечо.
Остальные приставы так же чинно взошли на корму.
Как ваше имя, сударь, и откуда вы? строго спросил один из них.
Иероним Майер, купец из Пруссии. Сейчас мы держим путь из Псковских земель.
Что вы везете, любезнейший? спросил другой.
Рыбу для продажи в вашем городе и некоторые дорогие вещи для моего бургомистра. Если желаете, я сам провожу вас в трюм, где хранится груз.
Господин Эриксон и остальные чиновники прошествовали за купцом вниз. Они придирчиво осмотрели все тюки, мешки и корзины, заглянули в бочки и перерыли всю селедку. Гегель, стоявший в сторонке, бурчал себе под нос: «Вот ведь наглые конторские крысы! Не оставят нас в покое Черт бы их побрал!».
Боже мой! Что это такое? внезапно воскликнул низенький пристав, двумя пальцами вынимая из бочки зловещий бархатный мешочек. Гегель ахнул и даже сел на пол.
А вот сейчас и посмотрим! Эриксон деловито потер руки.
А вдруг там опиум?! испуганно спросил третий судейский.
Развязывайте! приказал Эриксон.
Низенький осторожно потянул за ленточку и развязал её, затем заглянул в мешочек. Глаза его медленно полезли на лоб, рот открылся, он издал какой-то утробный звук, похожий на скрип несмазанного колеса, и запустил туда руку. Все столпились вокруг него. Рука коротышки разжалась, явив всем горсть камешков кроваво-красного цвета, похожих на сердолик. При виде этих предметов судейские в суеверном ужасе отпрянули назад, словно египтяне перед изображением Анубиса.
Алый янтарь! на одном дыхании прошептал Руперт Эриксон, готовый упасть в обморок. Спаси и помилуй нас, Господи!
Товар подлых итальянцев! простонал его товарищ. Контрабанда!
Низенький ссыпал камни обратно в мешочек и строго повернулся к Майеру и его племяннику, которые были ошеломлены ничуть не меньше.
Что? сказал он. И как вы это объясните?
Уверяю вас, господа, это ошибка! начал объяснять Майер. Могу поклясться своей честью, что с итальянцами мы никаких сношений не имели и не имеем, и я совершенно не имею понятия, кто мог подбросить запрещённый в Ливонии товар в эту бочку!
Мой дядя говорит правду! горячо кивнул Якоб.
А вы помолчите, молодой человек, когда говорят старшие! осадил его Эриксон. Итак, сударь, следовательно, вы отказываетесь объяснить сие странное явление?
Мне нечего сказать, господа! твердо отвечал купец.
В таком случае мы вынуждены конфисковать ваш корабль и весь ваш товар, бесстрастно пообещал старик, а вы будете заключены под стражу вплоть до окончательного завершения судебного разбирательства!
Но как же так? опять рванулся вперёд Якоб, но его остановила сухая рука почтенного пристава.
Учтите, господа, мы действуем в интересах закона и правосудия, невозмутимо и жёстко сказал господин Эриксон, а посему никаких возражений с вашей стороны не допускается. Вам всё понятно?
На это возразить было нечего, и под ледяными взглядами чиновников и совершенно раздавленный Майер, и его племянник были препровождены на берег. Вся команда чуть ли не со слезами на глазах провожала своего господина. Особенно терзался Петер ван Гегель.