- Кроме Камарга, надеюсь, - сказала Иссольда.
Колесница неслась по степи. Всадники, мчавшиеся наперерез, быстро приближались. При мысли, что Моржи не сомневаются в своей победе, Хокмун мрачно улыбнулся.
- Оладан, готовь лук, - сказал он. - Есть возможность поупражняться в стрельбе.
Как только воины в уродливых масках из черного дерева и слоновой кости приблизились на выстрел, Оладан выпустил стрелу. Передний всадник упал. В колесницу полетело несколько дротиков, но ни один не достиг цели.
Потеряв троих, Моржи отстали, и кошки потащили колесницу к ближайшему отрогу Карпат.
Через два часа стемнело, и седоки решили остановиться на ночлег.
Спустя три дня они с тоской рассматривали склон горы. Два дня из этих трех были потрачены на тщетные поиски пути для колесницы, и теперь ничего не оставалось как оставить ее и дальше идти пешком.
Если всадники-Моржи преследовали их, то сейчас должны были находиться совсем близко. Они наверняка узнали Хокмуна, приговоренного Королем-Императором к смерти, и стремились во что бы то ни стало настичь его.
Спотыкаясь и оступаясь, Хокмун и его спутники карабкались, оставив позади колесницу и выпряженных зверей.
Приближаясь к огибающему гору карнизу, по которому, похоже, можно было спускаться без особого риска, Хокмун услышал за спиной лязг оружия и конский топот. Обернувшись, он увидел внизу несколько всадников из тех, что преследовали колесницу на равнине.
- На таком расстоянии они без труда перебьют нас дротиками, - мрачно произнес д'Аверк. - И укрыться негде.
- У нас тоже есть для них кое-что, - улыбнулся Хокмун и закричал: Звери! Ату! Убейте их, мои кошечки! Повинуйтесь воле Амулета!
Взгляды ягуаров-мутантов устремились на гранбретанских воинов, которые с торжествующими воплями приближались к своим врагам, не замечая шипастых хищников.
В тот момент, когда предводитель Моржей поднял дротик, звери прыгнули.
Иссольда шла вперед, не оборачиваясь на крики ужаса и боли. Вскоре крики стихли, но над горами долго разносилось эхо звериного рыка, от которого в жилах у людей стыла кровь. Ягуары пировали, терзая тела своих жертв.
На другой день путники перевалили через хребет и спустились в зеленую долину. Перед ними как на ладони лежал мирный городок с красными черепичными крышами.
Полюбовавшись на городок, д'Аверк протянул руку.
- Камешки, друг мой Оладан. Надо идти. Клянусь Рунным Посохом, в рубашке и бриджах я себя чувствую почти голым.
Он забрал у горца камни, подбросил их на ладони, подмигнул Хокмуну и пошел вниз по склону.
Его товарищи лежали в траве и смотрели, как он, насвистывая, идет к городу. Затем д'Аверк исчез среди домов.
Прошло четыре часа. Поймав негодующий взгляд Хокмуна, Оладан поджал губы и потупился.
А затем вновь появился д'Аверк, но он был не один. Встревоженный, Хокмун не сразу сообразил, что воины, сопровождавшие его - из грозного Ордена Волка, прежде подчинявшиеся барону Мелиадусу. Неужели они узнали д'Аверка и захватили его? Нет! Совсем напротив - д'Аверк, похоже, в самых дружеских отношениях с Волками. Махнув солдатам рукой, он повернулся на каблуках и направился к укрытию, где лежали Хокмун и Оладан.
Хокмун с удивлением смотрел, как воины в волчьих масках возвращаются в городок.
- Вот пройдоха! - ухмыльнулся Оладан. - Наверное, убедил их, что он невинный путешественник. Похоже, здесь гранбретанцы пока еще ведут себя прилично.
Приблизившись, д'Аверк сбросил с плеча большой узел. В нем оказались несколько рубашек и бриджей, а также изрядный запас еды: сыр, хлеб, колбаса, отварное мясо и тому подобное. Потом он выгреб из кармана и вернул Оладану большую часть камней.
- Все это стоило недорого, - пояснил француз и нахмурился. - Герцог Дориан, в чем дело? Вы чем-то недовольны? К сожалению, я не достал платья для леди Иссольды, но бриджи и рубашка должны ей подойти.