Но д'Аверк вежливо отказался:
- Благодарю вас. Во всем надо знать меру.
Хокмун незаметно улыбнулся, снова восхитившись его хладнокровием. Только острый голод мог заставить д'Аверка есть такую гадость, но при этом француз ухитрился не потерять достоинства.
Д'Аверк потянулся, напружинив мускулы, совершенно не соответствовавшие его показной немощи.
- Господа, прошу меня простить, - зевая, сказал он. - Мне необходимо выспаться.
- Могу предложить вам свою постель. - Хокмун показал на узкую койку, не упомянув, что в ней гнездятся полчища клопов. - А я одолжу гамак у капитана.
- Огромное вам спасибо, - сказал д'Аверк, и Хокмун удивился серьезности его тона.
- За что?
Д'Аверк закашлялся, а потом поднял глаза и произнес прежним насмешливым тоном:
- Как за что, мой дорогой герцог? За то, что спасли мне жизнь.
К утру шторм утих. Море еще волновалось, но намного меньше, чем накануне.
Хокмун и д'Аверк встретились на палубе. Француз вышел из каюты в куртке и зеленых бархатных бриджах, но без доспехов. Он поклонился Хокмуну.
- Как спалось? - поинтересовался герцог Кельнский.
- Превосходно, - усмехнулся д'Аверк, и Хокмун понял, что ему здорово досталось от клопов.
- Вечером будем в порту, - сказал Хокмун. - Вы - мой пленник, или заложник, если вам больше нравится это слово.
- Заложник? Думаете, Темной Империи небезразлично, жив я или мертв?
- Увидим. - Хокмун потер Черный Камень. - Но предупреждаю: если попытаетесь бежать, я вас убью. Убью, глазом не моргнув - так же, как вы прикончили своих людей.
Д'Аверк откашлялся в носовой платок и напыщенно произнес:
- Я обязан вам жизнью, и она принадлежит вам. Можете забрать ее, когда пожелаете.
Хокмун нахмурился. Д'Аверк был слишком хитер, и герцог подумал, что напрасно спас его. Хлопот с ним, похоже, не оберешься, а будет ли выгода еще не известно.
К ним подбежал встревоженный Оладан.
- Герцог Дориан! - тяжело дыша после бега, он протянул руку. - Парус! Движется нам навстречу!
- Ну и что с того? - улыбнулся Хокмун. - Для пиратов мы - не добыча.
Но через несколько секунд он заметил волнение среди экипажа и схватил за руку ковылявшего мимо капитана.
- В чем дело, капитан Маусо?
- Беда, сударь! - прохрипел шкипер. - Большая беда. Разве вы не видите парус?
Хокмун всмотрелся в очертания чужого корабля. Он заметил эмблему на черном парусе, но разглядеть ее не смог.
- Не станут они с нами связываться, - сказал он. - Вы говорили, на борту нет груза. Зачем им рисковать ради пустого корыта?
- Им все равно, есть у нас груз или нет. Они, как киты-убийцы, нападают на всех без разбора. Им бы только кровушку пустить, а грабеж дело десятое...
- Кто они? - спросил д'Аверк. - Похоже, это не гранбретанцы.
- Как раз гранбретанцы-то и не тронули бы нас, - с дрожью в голосе произнес Маусо. - Это московиты из секты Безумного Бога. Они уже несколько месяцев рыскают в этих водах, наводя на всех ужас.
- Они определенно собираются напасть, - без тени страха в голосе заметил д'Аверк. - Герцог Дориан, с вашего позволения я спущусь за своим оружием и доспехами.
- Я тоже возьму оружие, - сказал Оладан. - И вам принесу меч.
- Драться бесполезно! - выкрикнул помощник капитана, размахивая бутылкой. - Лучше сразу броситься в море.
- Он прав, - кивнул капитан Маусо, провожая взглядом д'Аверка и Оладана. - Их слишком много. Нас разорвут на куски, а если захватят в плен, будут долго пытать.
Хокмун обернулся на всплеск. Помощник капитана исчез - видимо, у этого человека слово не расходилось с делом. Герцог Кельнский бросился к борту и всмотрелся в темную воду, но ничего не увидел.
- Он поступил мудро, - вздохнул шкипер. - Не пытайтесь его спасти, лучше прыгайте следом.
Корабль московитов быстро приближался к "Улыбающейся девушке".