- Надо их спасти, - сказал Хокмун.
- В сумерках-то? Ничего не выйдет. Только время зря потеряем. А мне надо успеть в Симферополь - забрать груз, пока меня кто-нибудь не опередил.
- Надо их спасти, - решительно повторил Хокмун. - Оладан, веревку!
Зверочеловек поспешно притащил из рулевой рубки бухту каната. Плот был еще виден, люди лежали на нем ничком, вцепившись в выступы. Время от времени они исчезали за высоким валом воды, но появлялись снова. С каждым мгновением расстояние между плотом и кораблем увеличивалось.
Обвязав один конец каната вокруг мачты, а другой - вокруг талии, Хокмун снял плащ и меч и бросился в море.
И тотчас осознал, какому риску он себя подверг. Плыть среди огромных волн было очень трудно. Любая из них могла ударить его о борт корабля и, оглушенный, он сразу захлебнулся бы. Но он упорно боролся с волнами, не теряя из виду плот и стараясь, чтобы вода не попадала в рот и глаза. Трое несчастных увидели корабль и, вскочив, закричали и замахали руками. Плывущего к ним Хокмуна они не замечали.
- Держитесь! - закричал Хокмун. Собрав последние силы, он поплыл быстрее и вскоре добрался до плота, который швыряло как скорлупку.
Ухватившись за край, он увидел, что двое дерутся не на жизнь, а на смерть, а третий сидит и смотрит на них.
Еще Хокмун увидел маски с кабаньими бивнями. На плоту находились гранбретанцы - воины ордена Вепря.
В тот миг Хокмун едва не поддался искушению бросить их на произвол судьбы. Но тотчас одумался - подобный поступок был бы достоин только гранбретанца. Сначала он должен их спасти, а уж потом решать, как с ними быть.
Он крикнул дерущимся: "Прекратите!", Но его не услышали. Вепри кряхтели и ругались, пытаясь столкнуть друг друга с плота, и у Хокмуна мелькнула мысль, что у них помутился рассудок.
Он попытался забраться на плот, но не смог - мешал канат. Сидящий поднял голову и небрежно помахал ему рукой.
- Помоги мне, - прохрипел Хокмун. - Иначе я не смогу помочь тебе.
Человек встал и осторожно двинулся к нему, но вскоре наткнулся на дерущихся. Пожав плечами, он схватил их за шеи и, выждав, когда плот накренится, столкнул в море.
- Хокмун, дружище! - раздался из-под маски Вепря знакомый голос. - До чего же я рад вас видеть! Вы просили помочь - и я помог, сбросил лишний груз...
Хокмун попытался схватить одного из тонущих, но не дотянулся. Он завороженно смотрел, как Вепри, облаченные в тяжелые доспехи и маски, с кажущейся медлительностью исчезают под водой.
Потом он перевел взгляд на уцелевшего гранбретанца, который протягивал ему руку.
- Д'Аверк, вы утопили своих друзей! Мне кажется, будет справедливо, если вы разделите их судьбу.
- Друзей? Что вы, мой дорогой герцог! Это всего-навсего слуги. - Плот подскочил на волне, и д'Аверк испуганно присел. - Они были верными слугами, но и занудами, каких поискать, - продолжал француз как ни в чем ни бывало. - А занудства я не переношу. Позвольте, я помогу вам подняться. Мое суденышко невелико, но все же...
С помощью д'Аверка Хокмун вскарабкался на плот. Повернувшись к кораблю, едва различимому в сумраке, он помахал рукой. Канат тотчас натянулся - значит, Оладан заметил сигнал.
- Это просто счастье, что вы проходили мимо, - хладнокровно заметил д'Аверк, когда плот медленно подтягивали к кораблю. - Я уж, признаться, считал себя покойником и простился с надеждой осуществить мои великие замыслы. И тут, откуда ни возьмись, наш благородный герцог Кельнский на своем замечательном корабле. Гора с горой не сходится, а человек...
- Вы правы, но если не прикусите язык, то отправитесь следом за верными слугами, или кто они вам, - прорычал Хокмун. - Ну-ка, держите канат!
Плот погрузился в волну и ударился о полусгнивший борт "Улыбающейся девушки". Сверху сбросили веревочный трап. Хокмун поднялся по нему и перевалился через борт.
Пока он переводил дух, сидя на палубе, над фальшбортом появилась голова спасенного.