Корона на голове Георгия она же специальный терминал Хромотрона сверкает многоцветием драгоценностей. Его спутница королева года блистает голубым платьем с узорами, составленными из сотен розовых и белых жемчужин. Ленты на одеждах свиты указывают на степень приближённости к морскому монарху. Георгий по земному сухопутному обычаю пожал руки мне и принцу, не заметив присутствия остальных. Королева подошла к Светлане, обойдя Элиссу, как неживое препятствие. Я прислушался к её словам.
Ты скучаешь о брате, девочка? Не надо, ты ещё встретишься с ним, и она царственным жестом бело-матовой ладони коснулась её щеки.
Это что-то! Озадаченная Светлана молчала.
Я отметил мелькнувшее в глазах королевы сочувственное понимание. Странно. Ведь всё, что делает и говорит королева Морского царя, исходит от него. Сама она не вправе и ручкой повести не так, как предписано. В подводном царстве получился избыток женщин. Намеренно или случайно, не знаю. По этой причине у них в море гаремная жизнь. Семейно-гаремная. У нас на суше ни того, ни другого. Гарем морского владыки ежегодно выставляет новую королеву. Сегодняшняя претендует на продление полномочий её интеллект имеет магическую направленность. А Георгий ограничился поздравлениями мне, пожеланиями здоровья принцу и его подданным. Где он их увидел? После этого вождь морского народа со свитой погрузился на простенький катер и убыл речным путём по своим подводным делам. Нет, определённо странно. Встреча ради слов, произнесённых королевой, не имеющей права озвучить собственное мнение? Что Георгий может знать о судьбе Иллариона? И вообще, непонятный дипломатический этюд. Как его воспринять? Проявлением человечности? Предупреждением, просверкнувшим в глазах королевы? Обещанием, основанном ни на чём? Непросто, оказывается, быть выдающимся гражданином.
Нет, надо возвратиться к истокам событий! Анализ дня не принёс ничего определённого. Тревога, поселившаяся в сердце, не уходит. Нити, вплетённые в клубок общих судеб, проявятся так или иначе. Буду ли я к этому готов?
1. Тигриное урочище.
За месяц до того. Гилл
«Комар» администрации заповедника высадил нас в центре поляны, поднялся над вершинами синих пихт и, ведомый автопилотом, исчез в рассветающем розоватой синью небе. Дымок тут же пропал по личным делам. Элисса неодобрительно посмотрела вслед она против присутствия пса на охоте. Древние женские инстинкты, периодически взрывающиеся в ней подобно вулкану, не позволяют терпеть рядом никого в моменты, когда она определилась с объектом вожделения. А я, похоже, вторично становлюсь целью её путаных сексуальных устремлений. За коими сокрыты некоторые другие интересы.
И почему тебя тянет сюда? Мало на Земле мест, более романтичных и менее диких?
Я улыбнулся посвободнее, пытаясь взглядом отыскать Дымка, и ответил:
Не знаю. Может, привычка. Другого места отдыха не представляю. Но ведь мы вчера это уже обсудили? И ты не возражала.
Важнее для меня то, что Дымок не представляет себе иного пространства для веселья и стрессовой разгрузки. Бессмысленно объяснять. Ведь Элисса помнит: я нашёл едва живого Дымка на этой самой поляне. Четыре года назад, оставшись в одиночестве. С того дня мы с ним братья, старший и младший. Илларион тогда был не в счёт, круглогодично пребывал в Центре воспитания. А Светлана слишком мала. Уссурийский заповедник хранит запах природы, не тронутой человеком. Но не оставленной. Кто-то ведь ранил Дымка, и оставил умирать под зарослями лимонника. Невероятное событие для современной Земли, но я не сообщил в Консулат. Непременно разлучили бы с симпатичным щенком. А какая выросла лайка! Пепельно-дымчатый окрас, лапы белые, уши чёрные. А глаза! Для меня Дымок дороже трёх Элисс и десятка жриц Афродиты, вместе взятых. И нет у меня ничего, что могу доверить каждой из них или всем вместе.
До организации заповедника тут цвела дикая сельва. Ведь в Приморье собственного населения нет, несколько сотен эмигрантов на всю территорию. Все работают на местную администрацию, не имеющую и вице-консула.
Результат последней войны? спросила Элисса, приступая к распаковке своего охотничьего рюкзачка.
Верно. После войны регион пришёл в полное запустение и безлюдье. Здесь проходил фронт противоборства. Атомно-химическое заражение держалось долго. Всё мутировало. Посмотри на деревья, на траву таких экземпляров не отыскать нигде больше. Пихты и ёлочки сплошь витые иголочки. Чтобы создать пригодный для человека уголок, пришлось потратить немало усилий. А до войны здесь жили неплохо. Мало кто помнит названия народов, населявших пойму Уссури. Впрочем, обычное дело в истории Земли.
Элисса разбросала содержимое многокарманного, полицветного, бездонного рюкзака по доброй половине поляны. Удивительно, как не заняла всю. Сколько лет мы не виделись? Но она ведёт себя так, словно расстались вчера. Скинув одежду, провела кончиками пальчиков по обнажённой груди, ягодицам, деловито осмотрелась и повернулась ко мне.
Скажи своему собакевичу, чтоб не лез сюда, пока не переоденусь.
Глаза её налились вечерней густотой, заблестели. Температура моей крови подскочила минимум на пару градусов, а с плотью в таких случаях спорить бесполезно. Элисса не изменилась. Золотой волос струится по отливающей апельсином коже; груди смотрят выше горизонтали, упруго и гордо; бёдра круто повторяют их объём, повернувшись на четверть круга; талия тонко разделяет их, отдавая земле нижние две трети, верхнюю предлагая небу. Тот самый, любимый мной эталон красоты, запечатлённый в индийских Ведах. Неотразимые «очертания» по корню очень подходящее слово. Я уж приготовился перекрыть любой норматив по скоростному раздеванию. Но Элисса с такой тонкой усмешкой оценила мою реакцию, что желание упало в момент. На «пол-шестого», сказал бы Ахилл. Пришлось переориентировать энергию возбуждённых гормонов на окружающую природу. С ней я более в ладу, чем с внутренней.
Последние годы мы с Дымком бываем здесь при любой возможности. Это наша территория, обжитая. Элисса тут, несмотря на своё земное совершенство, лишняя. Я знаю, почему: ветер в её прекрасной головке готов поменять направление в любой час. А наши джунгли предпочитают тихую верность. Чтобы привязать к себе Элиссу, надо обладать сверхчеловеческим искусством общения с прекрасным полом, иметь лисью хитрость плюс реактивную тягу к вершинам человеческого Олимпа. Три группы облагороженных сорняков, никак не желающих во мне произрасти! А реанимировать прежнюю близость по её щучьему желанию! чтобы затем потерять? Нет уж, хватит, опыт имеется. Интересно, если б Адраст не пропал с Пятой Звёздной, она надолго осталась бы с ним? Недоступные звёзды надёжно закрыли ответ и на этот вопрос. Что ж, Элисса приняла единственно целесообразное решение вернуться к прежнему аспекту своей профессии. Таковое у нас в обычном порядке вещей. Отчего же меня её очередное перевоплощение так беспокоит, почти мучает? Как мучило тогда, когда я был юным Стефаном, ищущим подвигов накануне присвоения Имени Жизни. Как можно безболезненно сочетать в себе любовь к юной красавице с неприятием её демонстративной эротичности? Но разве я, став взрослым, хотел от неё вечной любви и преданности? Пожалуй да, хотел. Несмотря на то, что общество не поощряет страсти длиной в жизнь, заслоняющей профессиональные цели и задачи. Я склоняюсь к мысли, что интерес Иллариона к инкам и вообще к истории исходит не столько от привлекательности этого самого прошлого. Ему пришлось выбирать между отцом и матерью. И он последовал за мной. После того, подозреваю, как «погулял» в подсознании Элиссы. Думаю, что Илларион, вопреки её мнению, предпочел меня и за страсть к непрестижной профессии. От которой не откажусь, даже если прикажет весь Консулат вместе с президентом. Я вздохнул, наблюдая, как Элисса изящно облачается в костюм амазонки.