Я предложил команде начать поиски членов первой экспедиции в районе горных цепей, которые мы видели с корабля при приземлении. Теория, когда-то прочитанная в одной книге, должна была сработать. Идея состояла в том, что начинать разведку нужно с самого неподходящего места, а горы как раз и есть то место. Мало растительности, соответственно пищи и воды, сложность в передвижении, а возможные пещеры сулят опасных «гостей».
Карма возразила:
Я не согласна с этой нелепой идеей. Она не рабочая. Это моя зона ответственности, значит, будем действовать по правилам. Отправляемся на место, где они высадились. Там определим их последующее передвижение. Координаты я получила.
Шасо процитировал Горация:
Желание избежать ошибки вовлекает в другую.
На Карму высказывание произвело нужное впечатление, и она хоть и с трудом, но согласилась следовать моему плану. Ведь прошло около четырнадцати лет, и, где они сейчас могут находиться, нам неизвестно.
Вылазка. День первый
Первое, на что мы обратили внимание, когда пустились с корабля, это буйство красок. Такое разнообразие цветовой гаммы я никогда и нигде не встречал. Человеческий глаз может различить около 150 оттенков синего или, например, зелёного. Глаз профессионала 1015 тысяч цветов. Мы же увидели миллионы оттенков, некоторые из которых были едва различимы для человеческого глаза.
Ясмина пошутила:
Ребята, мы прозрели.
Потом нас окружили чудные запахи. Первым ударил в нос анис, который растворился в кориандрово-укропном «тумане»; когда «туман» немного рассеялся, на первый план скромно вышел майоран и исчез, уступив место розмарину и мяте. Растения планеты были причудливо-вычурные, как на картинках древних художников, рисовавших сказочные сюжеты.
Мы выдвинулись в сторону предполагаемого экватора, с трудом сохраняя самообладание. Единственное, что настораживало, это отсутствие звуков планеты, точнее, они были, но такие тихие, что приходилось вслушиваться, чтобы хоть что-то услышать. От этого было немного не по себе, зато глаза и ноздри поддались соблазнам и упивались разнообразием ощущений.
Планета была примерно в два раза меньше Земли. Я ожидал от неё некоторое постоянство окружающего ландшафта, но мои предположения не подтвердились, наш путь лежал через леса, лесостепи, степи, пустыни, которые чередовались между собой. Через семь часов мы оказались в местности с густой и высокой растительностью. Валенсия выглядела уставшей, и я решил сделать остановку. Она села отдохнуть, на её лбу блестели капли пота. «Надеюсь, Валенсия не подхватила какую-то местную инфекцию», подумал я.
В отчёте ничего не было сказано про вирусы и бактерии, обитающие здесь, и их опасность для человека. Карма начала осмотр местности. Я с остальными рассматривал растительность, которая нас окружала.
Неожиданно Ясмина вскрикнула:
Ребята, вы только посмотрите! Во всём: листьях, цветах, стеблях и других формах отсутствует симметрия или какая-то похожесть. И за время пути мы не встретили ни одного растения, похожего на другое. Можно, конечно, прибегнуть к классификации Линнея и попробовать их как-то систематизировать по классам и видам, но, думаю, даже сам Линней с этим не справился бы.
Действительно, каждое дерево, кустарник или трава отличались друг от друга. Даже это деление на дерево, кустарник или траву было условно. Думаю, это мой разум прибегнул к доступным характеристикам и таким образом пытался систематизировать увиденное. Шасо перестал снимать всё на видеокамеру, и он просто стоял, держа фотоаппарат перед собой. Мы с Ясминой продолжали брать пробы почвы, воды и периодически делать замеры воздуха.
Пока я размышлял, не забрать ли мне фотоаппарат у Шасо и самому продолжить снимать или всё-таки призвать его к ответственности убедить продолжить работу, мне вспомнилась фраза космографа Марины Дэкро: «Не доверяй очевидному». Это навело меня на мысль: в окружающей растительности нет внешнего сходства, но, может, есть внутренняя похожесть? Идентичность строения тканей, клеток, их размер, состав и форма органов? Нужно будет проверить. Но сейчас основная цель экспедиции заключается в поиске трёх оставшихся людей с первого корабля или хотя бы следов их пребывания. Как же хочется отыскать их!
Надо сказать, что сутки на Нее равняются 56 часам, из них около 28 часов это дневное время, мы в пути уже около семи часов, плюс один час отдыха, а значит, у нас ещё достаточно времени для ориентации на местности и до того времени, как начнут двигаться тектонические пласты. Как и было сказано в отчёте, связь не работает.
Трясина
Впереди нас ждал огромный овраг, заполненный какой-то жижей, издали напоминающей болото. Погода портилась, грозовые облака заполнили всё небо, ещё немного и пойдёт дождь.
Ребята, пойдёмте быстрее, пока не начался ливень. В дождь нам сложнее будет передвигаться, сказал я.
Оказавшись на дне оврага, мои ноги проваливались во что-то мягкое и обволакивающее. Воды было по щиколотку, если так будет и дальше, мы с лёгкостью перейдём на другую сторону, может, даже успеем до дождя.
Вдруг Ясмина закричала:
Ребята, помогите!
Она шла позади меня на расстоянии примерно двух-трёх метров. Обернувшись, я увидел, что она провалилась в болото по пояс. Шасо шёл рядом. Он пытался схватить её за руку, но она так быстро погрузилась в трясину, что он промахнулся. Я подбежал к ним. За эти несколько секунд Ясмина полностью ушла под воду. Меня сковал ужас, я смотрел на чёрную булькающую воронку смерти и ощущал бессилие перед могуществом природы. Ещё через мгновение я справился с этим чувством, лёг на живот, чтобы увеличить соприкосновение с землёй, и стал шарить руками в районе, где только что виднелась голова Ясмины. Шасо начал проваливаться в трясину рядом со мной, отчаянно пытаясь найти опору. Я крикнул:
Всем лечь на землю.
В этот же момент я ухватил какой-то предмет одежды Ясмины и стал тянуть что было сил, ко мне присоединилась Карма и начала помогать. Валенсия лежала рядом с Шасо и держала его за руки, он был уже по пояс в трясине. С огромным трудом мы вытащили Ясмину. Если бы она была человеком, то точно бы погибла, находясь столько времени без кислорода. Потом помогли выбраться Шасо и, немного отдышавшись, очень осторожно двинулись дальше.
Наконец овраг закончился, и мы остановились, чтобы оглядеться: перед нами раскинулась огромная равнина, заполненная разнообразной растительностью, их бледно-лиловый цвет постепенно переходил в самый тёмный оттенок сиреневого, кое-где сменяясь серебристым и серым. Повсюду были видны бьющие ключи, похожие на диковинные фонтаны.
Грозовые тучи позади нас пролились дождём, заполнив за короткое время овраг до краёв. Как вовремя мы из него выбрались! Равнине не досталось ни капли, небо над ней было чистое и ясное.
Вдруг Валенсия сказала, глядя на равнину:
Я никогда не видела ничего более прекрасного!
Я подумал: «И возможно, опасного мира». Её состояние здоровья по-прежнему меня беспокоило, и я предложил ей провести тест на наличие болезни.
Карма пробурчала:
Эти тесты ничего не показывают, и лучше вернуться на корабль. Селестия осмотрит Валенсию, и если нужно будет, то займётся её лечением. И вообще, это была глупая затея идти пешком. Сначала нужно было облететь планету, изучить всё по снимкам, а так мы не один месяц провозимся в поисках первого экипажа.
Она вообще всегда отличалась вспыльчивым характером, а сейчас была само раздражение.
Карма, я ещё раз напоминаю, что мы не сможем облететь планету на нужной нам высоте сильное поле планеты не позволит это сделать. Кружить по орбите и делать тысячи снимков, а потом заниматься анализом ещё хуже. Не побывав на Нее, мы не сможем их расшифровать с нужной нам точностью. Возможно, позже, если наши поиски не увенчаются успехом, мы так сделаем. А сейчас, как в старые добрые времена, нам нужно идти пешком, прочувствовав каждый шаг, ответил я, и мы двинулись в путь.