После того, как 02 июня 1591 года царю Федору Иоанновичу был зачитан результат произведенного в Угличе следствия, государь велел собрать Освященный собор во главе с патриархом Иовом и огласить материалы следственного дела с тем, чтобы вынести по ним окончательное решение.
Освященный собор состоял из представителей высшего духовенства. Собор участвовал в разработке вопросов и принятии (утверждении) решений как непосредственно касающихся деятельности Русской церкви (например, назначение митрополитов и епископов, введение патриаршества и избрание первого и последующих патриархов), так и относящихся к деятельности иных государственных учреждений.
Обязательным является участие представителей Освященного собора в церемонии венчания государей на великое княжение, а позже на царство. Впоследствии члены Освященного собора принимали участие при избрании на царство Бориса Годунова.
Освященный собор наряду с Боярской думой являлся составной частью земских соборов (духовенство принимало непосредственное участие в их деятельности, что видно из содержания соответствующих источников).
На Освященном соборе, который проходил в Москве 02 июня 1591 года, рассматривались обстоятельства смерти царевича Дмитрия. То есть вопрос напрямую касался правящей династии, которая могла в ближайшее время прекратить свое существование (и в скором времени так и произошло). Не исключено, что Освященный собор рассматривал не только результаты следствия, но и иные вопросы, прямо не относящиеся к угличским событиям (например, порядок передачи трона в случае смерти царя Федора Иоанновича и отсутствия прямых наследников). Однако в материалах следственного дела данные вопросы не отражены, а были ли они зафиксированы в иных документах и обсуждались ли вообще, до настоящего времени не известно.
После того, как дьяк Василий Щелкалов зачитал составленные следственной комиссией материалы дела, а затем заслушан митрополит Крутицкий Геласий, была озвучена версия случившегося, которая стала официальной смерть царевичу Дмитрию учинилась Божьим судом.
Сами материалы следствия были оформлены в свиток и отправлены в архив Посольского приказа на хранение.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Следственное дело
Итак, что же собой представляет сохранившееся до наших дней следственное дело о событиях, произошедших 15 мая 1591 года в удельном городе Угличе?
Уже в 1626 году оно находилось в весьма плачевном состоянии. Согласно описи Посольского приказа, составленной спустя 35 лет после случившегося, дело «роспалося все и верху у нево нет»52.
Некоторыми исследователями высказывается мнение о том, что недостающая часть документов дела была изъята, а оставшиеся материалы отредактированы заинтересованными лицами для сокрытия некоторых обстоятельств произошедшего, которые в будущем могли бы помочь пересмотреть результаты официальной версии случившегося.
Причем число претендентов в «заинтересованные» нельзя сказать что незначительное. Помимо Бориса Годунова, Василия Шуйского и Лжедмитрия I здесь и Андрей Клешнин с Елизарием Вылузгиным, и Михаил Романов со своим отцом Патриархом Филаретом, и более поздние представители династии Романовых.
Не следует версию с изъятием и подделкой материалов следственного дела рассматривать как аксиому. Из Описи 1626 года можно узнать, что многие дела и отдельные документы, хранившиеся в посольском архиве, содержат пометы «ветха и изодралася, печать отпала», «смешены и изодраны», «ветхи и изодраны», «роспался весь, иных столбцов нет», «верху нет, весь росклеился», «изотлел и роспался», «ветх добре и роспался», «многово места чести нельзя, изгнило» Как видим, утрата целостности отдельных документов и дел в те времена была присуща множеству из них. Причем среди поврежденных встречаются документы не менее важные, чем дело об угличских событиях. Это и сыскное дело в отношении князей Михаила и Андрея Воротынских, и сыскное дело в отношении митрополита московского Антония, и смертный приговор Петру Головину за расхищение государственной казны, и другие. Все эти дела уже на тот момент были в весьма плачевном состоянии.
Причины ветхости интересующего нас дела точно неизвестны. Скорее всего, они, как и множество других дел, связаны с ненадлежащими условиями хранения документов, которые оставляли желать лучшего.
Кроме того, документы могли быть повреждены, а то и полностью уничтожены в результате пожаров. Так, у грамоты свейской перемирной царя и великого князя Федора Иоанновича всея Руси, датированной 1593-м годом, 3 печати «в пожар растопилися, и грамота поплела и подралась». А, например, небольшой столпик, содержащий отписки из городов о целовании креста новоизбранному царю Борису, не только обветшал, истлел и распался, но и мышами изъеден53.
Поэтому нельзя предвзято относиться к рассматриваемому нами историческому документу в плане намеренного ухудшения его состояния кем-либо из заинтересованных лиц.
На сегодняшний день проведено несколько исследований данного документа.
И. С. Беляев, проведя исследование дела, опубликовал результаты проделанной работы в 1907 году. Исследователь приходит к выводу, что «весьма тщательно написанный документ, хранящийся в Моск. иностр. архиве и рассматриваемый нами, есть без сомнения беловой экземпляр производства в Угличе, составленного и написанного там начерно. Таковым беловым следственное Угличское дело и должно было быть ввиду предстоящего представления его следователями Царю и далее «на суде патриарха и святителей», где оно читалось Щелкаловым. Подготовительные же черновые к нему работы, особенно допросы свидетелей, снимаемые на месте с их слов, живые и разнообразные, при сравнительно недавнем появлении гражданской скорописи, конечно и не могли быть написанными прямо на бело; все черновые списки вероятно остались у дьяка, или же окончательно были уничтожены по неимению в них нужды54».
Текст для печати в качестве приложения к очеркам «О Димитрии Самозванце» А. С. Суворина по просьбе последнего подготовил А. М. Белов, который сделал внешнее описание данного документа, охарактеризовал работу лиц, зафиксировавших показания свидетелей и составлявших остальные материалы дела. Также исследователь вкратце высказал свое мнение о времени и месте составления материалов, содержащихся в деле, проанализировал имеющиеся подписи свидетелей55.
Его однофамилец Е. А. Белов исследовал подлинник следственного дела, но, хоть он и посвятил событиям в Угличе отдельную публикацию, относительно внешнего вида материалов дела мнение свое не высказал, ограничившись разбором содержания показаний и действий участников следствия и оценкой мнения авторов иных публикаций, посвященных данной теме56.
В. К. Клейн57, исследовавший материалы следственного дела в начале XX столетия, и проводивший работу по изучению первоисточника полвека спустя А. П. Богданов58 по результатам своих исследований утверждают, что дошедшее до нас дело изготовлено в то время, когда и произошла угличская трагедия. Оба исследователя подробно описали результаты своей работы, постарались довольно тщательно обосновать выводы, к которым пришли в ходе своей работы, поэтому оснований не доверять их трудам у нас не имеется.
В. К. Клейн, проведя дипломатическое исследование подлинных документов, пришел к следующим результатам.