Итак, по мысли Ломоносова, реферирование это трудная и очень сложная работа, которая требует взвешивания своих сил.
Ломоносов призывает авторов реферата осознать, что произведения, с которыми они будут работать, созданы, как правило, «величайшими людьми». Из этого следует необходимость в оценке своих ментальных способностей. Если рефератор не может сравниться по масштабу мысли с автором реферируемого сочинения, то вряд ли ему стоит замахиваться на критику.
Даже если рефератор не собирается спорить с автором сочинения, он все равно должен оценить свою способность правильно понимать и точно излагать его идеи, то есть способность «схватывать то новое и существенное, что заключается в произведениях, создаваемых часто величайшими людьми».
Истинному развитию этих ментальных способностей уделено внимание в труде А.А. Бейли «Образование в Новом веке». Речь идет о правильном обучении детей и молодежи чтению и письму: «Чтение содействует, по сути, уразумению какой-либо облеченной идеи, тогда как письмо связано с сознательным отношением индивида к идеям, и то, как он использует слова для писания» [1, 29]. Таким образом, техника чтения должна заключаться не в скорости произнесения слов, а в глубине осмысления прочитанного. Это достигается методом постановки вопросов к тексту, развитием способности отделять главное от второстепенного. Е.П. Блаватская советует: «Не читайте много. Если вы читаете десять минут, то размышляйте много часов». Так же и письмо есть не просто фиксация слов, а в истинном смысле правописание как нахождение точных слов, способность правильно выстраивать структуру фразы и текста в целом.
Именно в результате недоразвития этих двух способностей к чтению как схватыванию чужих идей и письму как изложению идей собственных, мы встречаемся с многочисленными искажениями в рефератах и аннотациях к работам других авторов.
В результате рефератор обязан осознавать свою ответственность как перед автором, так и перед читателем реферата.
2. Чтобы быть в состоянии произносить искренние и справедливые суждения, нужно изгнать из своего ума всякое предубеждение, всякую предвзятость и не требовать, чтобы авторы, о которых мы беремся судить, рабски подчинялись мыслям, которые властвуют над нами, а в противном случае не смотреть на них как на настоящих врагов, с которыми мы призваны вести открытую войну.
Здесь Михаил Васильевич говорит об опасностях ограничения рассудочного ума, привязанного к своего рода научным догмам, представлениям, идеологиям. Часто, являясь поборниками какой-либо (или даже чьей-либо) научной концепции, авторы рефератов фанатично ее отстаивают, порой даже не понимая ее сути в полноте.
Такие предвзятости и представления свойственны несвободному и несамостоятельному уму, зависимому от чужих знаний, от авторитетов.
Здесь важна объективность как способность допустить в своем уме возможность существования любой, даже ошибочной точки зрения.
Этому во многом способствует внутреннее обращение к автору сочинения, стремление понять его побуждения, его цель, его особую логику. Тогда и наши доказательства и опровержения будут спокойными и корректными, а слово станет действительно «искренним и справедливым».
3. Сочинения, о которых дается отчет, должны быть разделены на две группы. Первая включает в себя сочинения одного автора, который написал их в качестве частного лица; вторая те, которые публикуются целыми учеными обществами с общего согласия и после тщательного рассмотрения. И те и другие, разумеется, заслуживают со стороны рецензентов всякой осмотрительности и внимательности. Нет сочинений, по отношению к которым не следовало бы соблюдать естественные законы справедливости и благопристойности. Однако надо согласиться с тем, что осторожность следует удвоить, когда дело идет о сочинениях, уже отмеченных печатью одобрения, внушающего почтение, сочинениях, просмотренных и признанных достойными опубликования людьми, соединенные познания которых, естественно, должны превосходить познания журналиста. Прежде чем бранить и осуждать, следует не один раз взвесить то, что скажешь, для того чтобы быть в состоянии, если потребуется, защитить и оправдать свои слова. Так как сочинения этого рода обычно обрабатываются с тщательностью и предмет разбирается в них в систематическом порядке, то малейшие упущения и невнимательность могут повести к опрометчивым суждениям, которые уже сами по себе постыдны, но становятся еще гораздо более постыдными, если в них скрываются небрежность, невежество, поспешность, дух пристрастия и недобросовестность.
В третьем правиле Ломоносов дает очень любопытную классификацию сочинений, выделяя в одну группу труды отдельных авторов, в другую труды ученых обществ. Это принципиально важный момент, так как во втором случае речь идет о коллективном труде, групповой ментальной работе. Здесь дается синтез или интеграция разных точек зрения на одну и ту же проблему или разных частей знания по одному и тому же вопросу. Причем, как отмечает Ломоносов, это есть результат общего согласия и тщательного рассмотрения. Соответственно, к этим работам рефератор должен относиться с особой ответственностью.
Другой срез классификации сочинений связан с их авторитетностью. Авторитетность при этом Ломоносов связывает как с количественным фактором, то есть признанием многими людьми, «соединенные познания которых, естественно, должны превосходить познания журналиста», так и с качественным фактором, подчеркивая, что признанные труды отличаются тем, что они «обрабатываются с тщательностью и предмет разбирается в них в систематическом порядке».
Также Ломоносов развивает здесь мысль, высказанную в предыдущем правиле. Действительно, «нет сочинений, по отношению к которым не следовало бы соблюдать естественные законы справедливости и благопристойности». Фактически им здесь сформулированы правила научной этики. Так, в реферате недопустимы:
малейшие упущения,
невнимательность,
небрежность,
невежество,
поспешность,
дух пристрастия,
недобросовестность.
Все вместе это приводит к опрометчивым суждениям.
Развивая мысли великого ученого, мы могли бы методом от противного вывести положительные качества, которые необходимо культивировать в реферативной научной работе: тщательность, внимательность, объективность и беспристрастность, стремление к широкой осведомленности и восполнению пробелов в знаниях по изучаемому вопросу, добросовестность в работе.
4. Журналист не должен спешить с осуждением гипотез. Они дозволены в философских предметах и даже представляют собой единственный путь, которым величайшие люди дошли до открытия самых важных истин. Это нечто вроде порыва, который делает их способными достигнуть знаний, до каких никогда не доходят умы низменных и пресмыкающихся во прахе.
В этом четвертом правиле М.В. Ломоносов говорит о смысле такого понятия как научная гипотеза. Гипотеза это научное предположение, которое, еще не будучи сдержано эмпирическими ограничениями, действительно открывает перспективы научной мысли, является своего рода путеводной звездой. Рефератор может оценить гипотезу на предмет ее новизны, обоснованности, перспективности. Действительно, многие идеи, высказанные в науке и философии в качестве гипотез, находили свое подтверждение спустя столетия, их авторы видели гораздо дальше, чем их современники, которыми они не были поняты и достойно оценены. Таким образом, нужно быть чрезвычайно осторожным в том случае, если мы оцениваем гипотезы тех ученых, масштаб мысли которых мы пока сами оценить не в состоянии.