Следом за Катей, в самом начале 2002 года, родился брат Павел. Рыжие волосы, зелёные глаза, обворожительные веснушки, длинные светлые ресницы и белозубая улыбка придавали ему загадочности. Он был наполнен какой-то божественной, разумной жизненной силой.
Предпоследним ребёнком был Андрей малолетний шалунишка. Этот белобрысый мальчик выглядел, мягко говоря, впечатляюще. В свои шесть лет он был весь в отца, с характером. Про таких ещё говорят «упрямый как осёл».
Через год после Андрея родился ещё один долгожданный малыш, которого назвали Сашей. Ах, как он смотрелся маленький, хрупкий комочек счастья, радующий маму своим полноценным развитием!
Что ж, а теперь нам пора возвращаться, непревзойдённые леди наверняка уже заждались.
В то время как маленькие женщины выбирали инструменты для обустройства земельного участка, Светлана Арсеньевна уже одела кроху и положила в детскую коляску, модель которой получила известность ещё в 90-х годах. Затем приготовила молочную смесь на случай, если сынишка проголодается, поскольку её грудного молока не хватало. Это была хорошая смесь, однако иногда она вызывала у малютки аллергию. А заменить её на более дорогую семье не позволял бюджет. Получив погремушку и соску, Саша чувствовал себя комфортно, свежий воздух явно шёл ему на пользу. Вот почему пока матушка трудилась, дитя ничуть не плакало и поначалу даже забавлялось, хохотало и исследовало окружающий мир. После обеда его разморила жара, и он сладко и крепко заснул. Время от времени девочки по очереди подбегали к коляске, чтобы убедиться, что с карапузом всё в порядке, а иной раз, чтобы покачать или спеть колыбельную, если он просыпался.
Под весёлый девичий смех и болтовню время на огороде шло быстрее. Сёстры не успели оглянуться, как начало смеркаться и появились первые комары. Убрав грабли, мотыги, лопаты и лейки на свои места, девочки заторопились домой, пока совершенно не стемнело и кровососущие не закусали до смерти.
По словам опытных дачников, работа на собственном огороде с успехом заменяет занятия физическими упражнениями и приносит массу удовольствия от достигнутого результата. С этим невозможно спорить, как невозможно спорить и с тем, что после такого труда необходим хороший отдых.
Мама и девочки настолько устали, что валились с ног; им хотелось скорее смыть с себя грязь и лечь спать, невзирая на то, что их животы урчали от голода.
Придя домой, сёстры увидели на плите бак с горячей водой. Папа уже вернулся с работы. Поужинав жареной картошкой, приготовленной своими руками, он принялся укачивать в кроватке восьмимесячного Сашу.
Мама быстро искупала, накормила и переодела ко сну дочек. Через некоторое время семья в неполном составе собралась в гостиной. Отец растопил печь, и все расселись поудобнее, стараясь быть как можно ближе друг к другу. Воцарилась тишина семья приготовилась слушать главу семейства. После длительного рассказа о трудностях на работе отец добавил:
Дети, настали трудные времена. У нас практически не осталось денег и продуктов, а до получки ещё несколько дней. Но я знаю, что Господь не оставит нас. Поэтому прошу вас быть сильными и мужественными, хотя и понимаю, что требую слишком многого.
Хорошо, папочка, мы постараемся набраться терпения, отозвалась Вера и попросила отца исполнить песню, которую он часто пел в тяжёлые дни. Тот охотно согласился.
Станислав Маген[2]Слова песни наполняли радостью каждого присутствующего в зале: как-никак они были большим утешением в этот поздний час.
За окном мерцали звёзды, слабо курилась ночь, в домах уже не горел свет и только где-то изредка доносились напевы.
Глава 2
Заморить червячка
Утро не предвещало ничего необычного, но неожиданно на семью свалилась беда.
Катя проснулась от тихого плача старших сестёр.
Что случилось? удивлённо поинтересовалась она и потёрла глаза, чтоб взбодриться.
Но Вера и Даша лишь без конца обменивались друг с другом взглядами, полными отчаяния, делая вид, что ничего не слышат.
Напряжённую тишину снова нарушил звонкий голос:
Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? И где мама?
Но девочки по-прежнему молчали.
Да что за тайны Мадридского двора?
Вы что, язык проглотили? возмутилась Катя.
Отклика, как и следовало ожидать, не последовало.
Что ж, тогда давайте поиграем в молчанку. Думаю, весьма занятное времяпрепровождение получится, хмыкнула Кнопка.
Тут Даша не выдержала и рассмеялась.
Это был весьма странный смех, словно приступ истерики. Кате стало как-то не по себе, и, вздрогнув, она начала теребить волосы. Теперь ей спать совсем не хотелось: в голове метался вопрос «Почему сёстры плачут?», ответа на который маленькая леди не находила.
Через несколько минут из кухни донёсся скрип. Казалось, что кто-то поднимается по ветхой лестнице. Кате стало любопытно. Она вскочила с кровати, побежала на звук и обнаружила поднимающуюся из погреба мать. Та шептала: «Ничего нет! Уже не один раз проверяла припасы за это утро и всё равно никак не могу угомониться! Смешная Будто съестное само собой появится, как по волшебству. Что же делать? Как же быть? Чем кормить детей всю неделю?»
Так вот из-за чего ревели девочки! Кате и самой захотелось всплакнуть. Семья неоднократно недоедала, и дети прекрасно знали состояние полного бессилия и глубокой усталости от недостатка еды.
Мамочка, мы все умрём, верно? всхлипывая, спросила Кнопка.
Нет, конечно, что ты, доченька! тотчас же ответила Светлана Арсеньевна. Подойди ко мне поближе, родная.
Она крепко прижала дочку к себе.
Пожалуйста, не плачь, мы с папой обязательно что-нибудь придумаем. Хорошо?
Да, ответила Катя и, поцеловав мать в щёчку, вернулась обратно в свою комнату.
Вот и славно, почти шёпотом промолвила матушка, боясь, что голос выдаст её внутреннее беспокойство.
Девочки, услышав разговор, успокоились и приступили к повседневной работе по дому: Даша раскладывала по полкам разбросанные тетради, учебники и книги, Вера протирала пыль с мебели, Катя подмела пол, а после убрала резиновый мяч, кубики, юлу, красных солдатиков, куклу без одной ноги в уникальный мешок для хранения игрушек. Наведя в каморке полный марафет и потратив немало энергии на это, им внезапно жутко захотелось есть.
Мама была настолько расстроена происходящим, что продолжала искать провизию, но уже на полках буфета: «Хоть бы крошка какая хлеба осталась!» говорила она себе под нос. Передвинула железную банку для кофе и увидела кусок простого чёрного хлеба, драгоценный, словно слиток золота.
Вот теперь будет чем заморить червячка! с облегчением сказала она.
Затем достала подсолнечное масло и сольницу но та оказалась пустой. Мать строго-настрого наказала старшей дочери следить за Сашей, который лежал в кроватке и играл с подвесной погремушкой. Убедившись, что поручение будет исполнено, она направилась к соседке, живущей через стену, и через пару минут вернулась с полной чашкой соли.
Улица, на которой жила семья, находилась в посёлке городского типа и пользовалась дурной славой, поскольку здесь укрывались люди с тюремным прошлым, цыганские таборы с наворованными сбережениями, уставшие от жизни лгуны, бабы-сплетницы, мальчуганы-хулиганы, самогонщики, пьяницы, тунеядцы, мужчины и женщины, постоянно лезущие не в своё дело. Ну что тут скажешь? Криминальная улочка. Эти жители не были похожи на обыкновенных: до того испорчены, что соседи боялись соседей. А если у кого-то случалась беда, ему приходилось становиться самому себе помощником. Обращаться за помощью казалось бесполезным: никто и слушать не хотел о чужих проблемах. Конечно, не все были такими бездушными, но, как правило, об отдельных людях мнение создаётся таким же, как о большинстве. Поэтому порядочным, боголюбивым, честно работающим, добродушным, щедрым и эмпатичным тут приходилось несладко. Сложно поверить, но складывалось ощущение, что на этой авеню[3] введено военное положение.