Я тоже вчера позвонила своим, сказала я. Только разве за пять минут можно толком поговорить? Я даже поплакать как следует не успела, и карточка закончилась. Сообщила, что ты тоже тут, и бабушка страшно обрадовалась. В Одессе дожди. И еще бабушка потребовала, чтобы я позвонила маминым родителям, которые тоже живут в Иерусалиме. Но я еще не решила, как с ними быть. В общем, я обещала написать подробное письмо.
Мы постучали в четвертый раз. Аннабелла наконец выплыла из туалета, при полном параде, похожая на Наташу Ростову на именинах. Под бежевым плащом виднелось красное платье в обтяжку и кружевные чулки. Волосы уложены, макияж как у невест, что фотографировались у Оперного перед загсом.
Быстрее, оторвала меня Аленка от восхищенного лицезрения, ты не успеешь почистить зубы.
После чистки зубов мы с колотящимися сердцами направились в Клуб.
Это была просторная комната в другом конце коридора, со старыми, но хорошо сохранившимися диванами, креслами и стульями. Кроме того, в Клубе обнаружились телевизор, видеомагнитофон, музыкальный центр, книжные полки и странный длинный мраморный стол, отгораживающий комнату от кухни. На стенах висели веселенькие транспаранты, разноцветно желающие хорошего года в Деревне и счастливого прибытия. Спрятавшись за спины Алены и Аннабеллы, я принялась разглядывать присутствующих.
На кухне у плиты суетилась Фридочка, а Тенгиз доставал из холодильника упаковки и бутылки и расставлял их на столе, возле пластмассовой посуды.
Общую комнату занимала куча разношерстного народа, который было затруднительно классифицировать. Некоторые походили на сельских жителей, некоторые на детей дипломатов. Кое-кто был одет в дорогую импортную одежду, в которой преобладали полосатые ветровки, гетры, блестящие лосины и вареные джинсы, а кое-кто красовался в обычной советчине из Детского мира. Но всех объединял взбудораженный вид.
Всех, кроме одной группки.
Я вспомнила бывалую Иру, которая в самолете посоветовала мне вычислить в толпе звезду тусы, вокруг которой происходит весь движняк, и тут же поняла, что она имела в виду.
В центре группы, состоявшей из двух девочек и четверых мальчиков, восседал парень в кожаной куртке с косой молнией и кучей заклепок. Его черные волосы были коротко острижены на затылке, а с высокого лба волной спадала челка, похожая на воронье крыло и настолько нагеленная, что она казалась деревянной. На звезде были черные джинсы, пояс с массивной пряжкой и ковбойские сапоги. На шее у него висела тяжеленная золотая цепь с тем самым символом, который красовался на флаге в Еврейском Сообществе Сионистов.
Группа заняла самый удобный бархатный диван и пространство вокруг него. Ковбой, закинув ногу на ногу и заложив руки за голову, развалился на диване как у себя дома.
Я заметила, что Аннабелла глядела туда же, куда и я. Не прошло и минуты, как она, оценив ситуацию, процокала каблуками к центральному дивану и подошла к простоватому здоровенному блондину в спортивном костюме, что почтительно стоял чуть поодаль от ковбоя, как будто был его телохранителем.
Здравствуй, сказала наша третья блондину. Я Аннабелла-Владислава из Санкт-Петербурга. Можешь звать меня просто Владой.
Здорово. Блондин распрямил плечи и стал выше еще на несколько миллиметров. Я Миша с Чебоксар.
Очень приятно, улыбнулась Аннабелла. Когда я нервничаю, у меня всегда дикая жажда. Не будешь ли ты так любезен принести мне попить?
Ты че, блин? сделал круглые глаза Миша из Чебоксар и, явно не зная, как поступить, вопросительно посмотрел на ковбоя.
Но ковбой смотрел не на Мишу, а на Аннабеллу.
Мишаня не может решить, по понятиям ли носить телке воду, объяснила мне Алена. С одной стороны, это пацанский поступок, а с другой шестерочный.
Теперь круглые глаза сделала я.
Комильфо, сказала Алена с упреком, хоть леди ты так и не стала, ты все же росла в нафталине и тебе очень многому придется научиться, если ты собираешься здесь выжить.
Тем временем ковбой властным жестом отодвинул мальчика, который сидел рядом с ним, и похлопал по освободившейся диванной подушке, приглашая Аннабеллу присесть. Но Аннабелла сделала вид, что ничего не заметила, и снова обратилась к Мише:
Видимо, в Чебоксарах производятся исключительно чурбаны. Я сама принесу себе попить.
И, виляя бедрами, как на подиуме, направилась к столу.
Стой, подал голос ковбой.
Аннабелла выразительно остановилась и повернула голову, взмахнув каре.
Чего тебе, красотка? Воды или сока?
Малогазированную. Тамбовский волк тебе красотка. Меня зовут
Слышали, сказал ковбой, вставая. Я Арт.
Откуда ты приехал, Арт? спросила Аннабелла.
Из Москоу, ответил ковбой.
Его предки совладельцы Фриойла, подсказал мальчик, которого сдвинули. Я тоже из Москоу.
Понятия не имею, что это значит, изобразила Аннабелла бесстрастность.
Это значит, что его пахан нехилое бабло срубает, объяснил здоровый блондин.
Благодарю вас, Миша из Чебоксар, за полезную информейшен, презрительно бросила Аннабелла.
Девочки, окружавшие Арта, пронизывали Аннабеллу недоброжелательными взорами.
У нее фирменный плащ от Берберри, шепнула грудастая девчонка в сиреневом платье соседке, у которой были волосы до бедер и непропорционально большие синие глаза, отчего она походила на персонажа из японских мультиков.
Реально?! тоже шепотом спросила японка.
Ты не туда смотришь, вдруг одернула меня Алена. Это все фигня и дешевые столичные понты. Смотри вон туда!
И кивнула головой на дальний угол Клуба. Там рядом со столом стояли двое парней и тихо ржали.
Это наши, заявила Алена. Члены команды КВН сто девятнадцатой школы.
На Жуковского, что ли?
Ага. Идем, я тебя с ними познакомлю.
И Алена уверенной походкой направилась к кавээнщикам. Те обрадовались Алене как родной сестре, поприветствовав фамильярными поцелуями в щеку.
Это Комильфо. Она же Зоя, представила меня Алена. Моя бывшая лучшая подруга. А это Леонидас и Фукс, они же Леня Пекарь и Гриша Боеничев.
Значит, нас четверо! вскричал осчастливленный Фукс, который Гриша Боеничев. Нас почти столько же, сколько москвичей. Ну шо, Комильфо, присоединяйся.
Алена и ее двое знакомых завели оживленную беседу о последнем полуфинале, пропущенном ими из-за полета. Оказалось, что Алена слыла главной болельщицей команды Тело в тельняшке, всегда посещала игры во главе группы поддержки и все полтора часа стоя держала плакат, несмотря на то что это тяжкий труд, а потом освистывала обнаглевшее жюри.
Вставить свои пять копеек в этот междусобойчик было почти невозможно, и я довольно быстро почувствовала себя гостьей на свадьбе очень дальних и незнакомых родственников. Я заскучала и принялась разглядывать остальных.
Аннабелла принимала второй пластмассовый стакан из рук Арта, глядя при этом на атлетического вида парня, который ковырялся в салате. Москвичи и чебоксарец все так же не подпускали никого к центральному дивану.
Три темноволосые кавказские девочки, неуверенно державшиеся, не отставали ни на шаг от Тенгиза и помогали ему накрывать на стол.
Молдаванок ни с кем невозможно было спутать, и я сразу их вычислила по похожей на Софию Ротару бойкой девчонке, громко расписывающей более робкой соотечественнице прелести Деревни, с которыми она успела вчера ознакомиться, включая курилку в третьей беседке от забора, где собираются местные.
Кудрявый невысокий мальчик смущенно общался с двумя очень белобрысыми и немодными девчонками в устаревших мыльницах. Все трое выглядели умными, хоть мальчик отчаянно краснел.