Вы уверены?
Уверен. И его возвращение спасет и вас, милостивый государь, от отставки. Тем паче, что дело в Москве произойдет, не здесь, не в Санкт-Петербурге.
Не здесь, прошептал хозяин дома, в голосе его слышались и облегчение, и ревность одновременно.
Вот почему интересен мне ваш племянник.
Петрушка-то Рябченко? Сейчас пошлю за ним на Моховую.
Да ни к чему! с досадой ответил неизвестный и с ещё большей досадой сказал: Очень некстати эта ревизия! Но мы устроили так, что ревизором в Москву поедет он, ваш племянник.
Он же как из Орлова вырвался, никуда из Петербурга
Вот и хорошо.
Да что «хорошо»? Штафирка3! Какой от него прок? промолвил хозяин дома с деланым безразличием, за которым угадывалось желание оградить племянника от участия в сомнительном деле.
Нужно, милостивый государь, наказать ему, чтобы глубоко не копал и со всеми отчетами нас ознакомил, прежде чем они пойдут выше, с нажимом в голосе произнес гость и тут же добавил: А впрочем, отчеты должны быть немудреными.
Что-то вы темните, неожиданно резко сказал хозяин. Боитесь ревизии, а с другой стороны требуете денежной помощи! И вообще! Какое отношение задание моего племянника имеет к вашему делу?
Денег не хватило, недовольно ответил гость. Сами знаете, большая часть уходит на взятки. Кроме того, вы участвуете не просто так. Бульдог учтет вашу помощь.
Ладно-ладно, смягчился хозяин и с усмешкой добавил: Представьте себе, какой-то негодяй только что пытался отнять у меня эти деньги.
Услыхав эти слова, я едва сдержался, чтобы не хмыкнуть. Получалось, на черной лестнице в «Новых Афинах» я оказался свидетелем попытки ограбления.
Кресло рванулось в обратную сторону. Голова пошла кругом, перед глазами все поплыло, я едва не потерял сознание, но сквозь накатившую дурноту пробивалась досада, что самое важное я упущу.
Морды мучителей выплыли из тумана. Голоса доносились словно из-под воды.
Жив?
Что ему будет-то?
Да ты, Кузьма, не тот рычаг потянул.
Как же не тот?! Смотри вон!
За спиной щелкнуло, кресло вновь опрокинулось, и я вторично повис вниз головой. Пока истязатели разбирались в рычагах, я разглядел еще одного господина в форме квартального надзирателя, который появился в мое отсутствие.
Ты понял, Быков?! услышал я голос хозяина дома. Скажи профессору Черни, что со мной шутки плохи
Тут кресло крутанулось в обратную сторону, но я успел заметить удивленные лица хозяина дома и квартального надзирателя: дело в том, что последний пятился к выходу и заметил движение под потолком. Третий же господин, тот, что делился заговорщицким планом, быстро вскинул к лицу салфетку.
Негодяй хотел остаться неузнанным. К сожалению, даже не прикройся он салфеткой, я не успел бы разглядеть его. Впрочем, и хозяина дома с квартальным надзирателем я не смог рассмотреть как следует, лишь выражения на лицах уловил.
«Ну, ничего, ничего! подумал я. Петрушку-то Рябченко с Моховой найти будет несложно, а вытрясти сведения о дяде и о том, кому понадобилось с отчетами знакомиться, еще проще. К тому же Быков и профессор Черни. И самое важное дата! Двадцать восьмое октября. Что-то должно случиться в этот день».
Я вновь впорхнул на третий этаж, пол подо мной сдвинулся. В кабинете стоял ор несусветный: похитители меж собой собачились. Более всего некоему Кузьме доставалось, что вдругорядь не тот рычаг дернул. Выходило, что диковинный механизм не только кресло с пленником вниз опрокидывал, но и еще какие-то фортели проделывал. И меня не собирались на второй этаж окунать, а хотели подвергнуть иной экзекуции.
Судари мои, что же вы от меня хотите? вскрикнул я. Вниз головой кувыркать вам не нравится! Об потолок, что ли, Кузьма должен меня шмякнуть?!
Вот веселый господин! откликнулся один из мучителей. Шутки шутить изволит! Ну, пошути, пошути! Поглядим, как скоро запоешь.
За моей спиной с грохотом отворилась дверь. Раздался окрик хозяина дома:
Вы что устроили тут, олухи?!
Ваше высокопревосходительство залепетал кто-то.
Молчать! рявкнул хозяин, очевидно имевший генеральское звание.
Добрый вечер, ваше высокопревосходительство, поздоровался я. Вот уж не ожидал такого гостеприимства! И это ваша благодарность! Я же только что защищал вашу жизнь!
Благодарность?! взревел хозяин дома. Да ты у меня пожалеешь, что на свет родился!
Да что вы, ваше превосходительство, это же смертный грех, парировал я.
Зубоскал, процедил генерал с ненавистью.
Послушайте, милостивый государь, раздался тихий голос гостя, только что делившегося заговорщицкими планами, если этот человек слышал наш разговор, его нужно того крек!
Меня прошиб холодный пот. Я не знал этого человека в лицо, я сидел спиной и к нему, и к генералу, но живо представил себе, как злодей произносит это «крек!» и проводит рукой по горлу.
Полно вам, возразил генерал.
Я проникся к нему теплом. Все-таки человек, не убийца.
Интересы России превыше всего, прошипел незнакомец.
Да что он слышал?! воскликнул генерал.
Осмелюсь доложить! раздался еще чей-то голос.
Вероятно, генерал кивнул, потому что тот же голос продолжил:
Ничего он услышать не мог, ваше высокопревосходительство! Равно как и мы ничего не слышали!
Нестройный хор моих конвоиров подтвердил, что они ничего не слышали, когда люк был открыт.
А он и подавно слышать не мог, подал голос неожиданный заступник. Потому как кровь к голове притекает, уши закладывает. Вы вот сами попробуйте
Цыц мне! рявкнул генерал. Я те попробую! Эй ты! Слыхал что или нет?!
Что слыхал?! изобразив недоумение, воскликнул я и добавил: Тут, слава богу, не обмочился от страха!
Ну, все еще впереди, «успокоил» меня хозяин дома. Ладно, идемте. Ничего он не слыхал!
Послышались шаги хозяин и его зловещий гость удалились с третьего этажа. А я попытался вспомнить лица конвоиров, чтобы сообразить, кто из них выступил моим спасителем.
Мои безрезультатные умственные упражнения прервали самым неожиданным образом. Хлопнула дверь, и кто-то выкрикнул:
Велено приступать!
Кузьма! откликнулся еще кто-то.
Раздался щелчок Кузьма дернул рычаг. Я приготовился в третий раз нырнуть головой в пол, но кресло претерпело совершенно иные метаморфозы. Сиденье из-под меня выскользнуло, спинка отклонилась, и я повис на подлокотниках. Тверди под ногами не оказалось пол снова разъехался, а конструкция поползла вниз, пока моя голова не оказалась на уровне пола. Затем движение прекратилось, и створки люка сдвинулись, едва не сдавив меня. Взглянуть на ноги я уже не мог, но дышал спокойно.
Послышались шаги и характерное постукивание. Подручные генерала семенящими шажками расступились. Пара туфель и трость замерли передо мной. Я начал поднимать голову, чтобы взглянуть на хозяина, без сомнения, амбре от его ног вдыхал я в эту минуту, но трость подскочила и тюкнула меня в темя.
Боитесь, промолвил я.
Тебе, щенок, пора о заднице побеспокоиться! прозвучало в ответ.
«Обожди, голубчик, подумал я, посмотрим, как ты забеспокоишься, когда придется ответ держать за произвол!» Такая минута наступит, зарвавшийся генерал будет наказан, я не сомневался в этом. Об одном думал с горечью: ведь то я, мне есть к кому обратиться за справедливостью. А окажись на моем месте обычный человек, не имеющий покровителей? А то, что экзекуции здесь проводились регулярно, не вызывало сомнений. «Ну, ничего-ничего, злорадствовал я. Хорошо, держиморда, что на меня нарвался! Уж я позабочусь о том, чтобы припомнили тебе всех, кого ты посмел подвергнуть пыткам!»
А вслух сказал:
Хамить изво
И осекся: чьи-то жесткие руки, быстро ощупав мои бедра, принялись стягивать с меня штаны! Забыв о трости, я дернул головою и получил в темечко.