Кстати, с сыном Массена 16-летним Жаком-Проспером в ходе ваграмской битвы произошел презабавный случай. Когда отцу потребовалось послать одного из адъютантов с ответственным заданием, выяснилось, что настал черед сына. Повинуясь отцовским чувствам, Андрэ вне очереди отправил в огонь другого адъютанта. Сын счел это несправедливым и помчался догонять товарища. После возвращения обоих адъютантов живыми и невредимыми, маршал обрушился на Жака-Проспера с упреками. Сын был предельно лаконичен: «Я сын маршала Франции! Это моя кампания! Я уже награжден крестом! Но заслужил ли я его? И наконец, это был мой черед выполнять приказ!» Посрамленный отец, не без удовольствия и гордости пробурчал: «Этот молокосос доставил мне больше хлопот, чем целый вражеский корпус!»
Молодая пара Массена открыла собственную бакалейную лавку, приторговывая оливковым маслом и сухофруктами. Поговаривали, что под прикрытием мелкой торговли Массена на пару со своим двоюродным братом Бавастро занимался контрабандой, доставляя из Франции товары через Савойские горы в Италию. Так или иначе, но именно с той поры страсть к «презренному металлу» не отпускала нашего героя до гробовой доски. «Звонкую монету» в отличие от победных реляций всегда можно было конвертировать во все, что тебе нужно в этой жизни. Уже во времена маршальства его ненасытная алчность станет притчей во языцах, и сам Бонапарт, узнавая об очередном хищении Массены, будет то раздражаться, то делать вид, что ему не до финансовых проказ «любимого дитя победы».
После революции Массена вновь устремил свой взгляд на армию. Именно от нее, как рассчитывал Массена, он мог получить то, что хотел и чего не мог достичь при Старом Режиме. Он вступил в Национальную гвардию, стал капитаном-инструктором, начав с подавления крестьянского восстания в Арьеже. Его глубокое знание военного дела, внушающая уважение манера вести себя, безграничная уверенность в себе, выразительная и образная речь выделяли нового капитана из общей массы военных той поры. Его строптивость равнялась его храбрости, скрытность алчности, а гордость невзрачности. Во время войны Андрэ был избран командиром батальона волонтеров. Его отличительными чертами были решительность, отвага, предприимчивость, упрямство и высочайший боевой дух. Но в тоже время он пренебрегал дисциплиной, мало уделял внимания снабжению, за что его откровенно недолюбливали солдаты. Он не умел тщательно готовить атаку и произносить патетико-патриотические речи для воодушевления воинов, но с первым пушечным выстрелом Массена преображался и действовал как часы. Даже будучи разбитым, он не терялся и продолжал бороться за будущую победу. Благодаря своей фантастической одаренности уже через год службы в армии революционной Франции, в феврале 1792 г. он становится подполковником, а августе 1793 г. его производят в бригадные генералы. В это время Андрэ успешно сражается в Альпах, отличается при взятии Тулона в армии Дюгоммье.
Именно под Тулоном жизненные пути Бонапарта и Массена впервые пересеклись. Но тогда Бонапарт более известный под своей итальянской фамилией Буонапарте (и к тому же, всего лишь капитан, а затем майор) в табели о рангах стоял значительно ниже Массены (бригадный генерал).
Между прочим, уже в горячие деньки осады Тулона в 1793 г. между Массена и Бонапартом пробежала кошка по имени Зависть. Бонапарт, описывая взятие крепости, никогда и нигде не упомянул о роли Массена! А она была немалой, недаром за штурм Массена получил звание дивизионного генерала, а Бонапарт, хоть и шагнул вверх сразу через несколько чинов лишь бригадного! Невероятно тщеславный в вопросах военной славы и всего с ней сопряженного Наполеон («На Полководческом Олимпе Нет Места Для Двоих!» это аксиома всех времен и народов: от Александра Македонского до Георгия Жукова) мог уже тогда начать испытывать профессиональную зависть к «генералу без военного образования», каким являлся Массена
Потом Массена оказался в Итальянской армии у генерала Дюмербиона, которого сменил Келлерман-старший, один из героев легендарной победы под Вальми, а затем генерал Шерер. После Тулона с апреля по май 1794 г. уже ставший бригадным генералом, Бонапарт воевал в Альпах как начальник артиллерии под началом дивизионного генерала Массена. Скорее всего, их отношения тогда были сугубо служебными, не выходящими за официальные рамки. Бонапарт был намного моложе Массены, ниже его в воинском звании (а Массена как унтер старой закалки знал толк в субординации), довольно молодым и малоизвестным генералом, а потому и не представлял особого интереса для уже весьма влиятельного в Итальянской армии Массены.
При чтении наполеоновского «Очерка операции Итальянской армии в 17921795 гг.» складывается впечатление, что Бонапарт не только не подчинялся напрямую Массена, но даже был в сравнении с ним фигурой по меньшей мере равнозначной Конечно, это не так. Более опытный и старший по званию Массена, безусловно, имел ряд преимуществ перед Бонапартом, проявившим себя один-единственный раз во время взятия Тулона. Впоследствии, вспоминая об операциях Итальянской армии той поры, Наполеон если и называл имя Массена, то с какой-то отстраненностью. Профессиональная ревность, не так ли?
Судя по воспоминаниям самого Бонапарта, уже тогда он не считал нужным подчиняться вышестоящему командиру Массена, вскоре прославившемуся важной победой 2121 ноябре 1795 г. при Лоане. План прорыва вражеского центра, при одновременном охвате одного из его флангов превосходящими силами, детально разработанный Массена, принес блистательный успех. Победа была тем ощутимее, что общие потери французской стороны в сражении составили лишь пятую часть в сравнении с потерями австро-сардинских войск.
После смещения с должности командующего Итальянской армией инертного Шерера в ней самой многие не без оснований полагали, что на его место будет назначен победитель при Лоане Массена.
Но, как это часто бывает, в назначение Массена вмешался Его Величество Случай! Если Тулон создал некую военную репутацию Наполеону, то 13 вандемьера, поддержав правительство против восставших парижан, Бонапарт в некоторой мере укрепил свое политическое положение. Теперь Директория в лице ее главного директора Поля Барраса решила отблагодарить своего спасителя. 10 октября Наполеон был назначен заместителем командующего внутренними войсками; через шесть дней ему было присвоено звание дивизионного генерала. 26 октября он был назначен уже главнокомандующим Внутренней армией.
Дальше больше
Неожиданно для всех главнокомандующим Итальянской армии стал прибывший из Парижа протеже одного из самых влиятельных членов Директории Барраса генерал Наполеон Бонапарт. Генералы Итальянской армии хорошо помнили этого невзрачного вида бригадного генерала, который в бытность свою начальником артиллерии их армии ничем особенным себя не проявил. Этот выбор Директории вызвал неоднозначную реакцию среди боевых офицеров. Они были не только изумлены, но и раздражены назначением к ним в армию «генерала Вандемьера», как они его ехидно называли.
Причиной тому был, конечно, не небольшой рост нового главнокомандующего (1 м 68 см и 7 мм кстати, не такой уж и маленький; впрочем, это сугубо личное «оценочное суждение»). Наполеона невзлюбили за то, что он был «человеком со стороны», назначенцем, которому покровительствует директор-адвокатишка Баррас, из-за того, что его бывшая «подстилка», сексуально раскрепощенная водвствующая креолка Жозефина де Богарнэ, стала супругой «генерала Вандемьера», т.е. «корсикашка» пролез на высокий пост главнокомандующего через одно всем хорошо известное «сладкое женское место»: литературно говоря через «врата в рай» или, лаконично-доходчиво, по-солдатски выражаясь, «потертые ножны». Для них и его тулонская виктория была всего лишь победой над французами! «Этот корсиканец, имеет лишь репутацию хорошего командира орудия, которую он заработал под Тулоном. Его генеральские способности знают разве что парижане. Это интриган, который ни на что не опирается!»» Так говорил тогда о «генерале Вандемьере» Сюше, в ту пору всего лишь командир батальон (спустя годы он станет маршалом Наполеона, причем, одним из лучших!) Несомненно, что и сам «обиженный» Массена разделял подобные чувства в отношении «военного из прихожей, будуарного генеральчика», «постельными» интригами оттершего его, главного героя Лоана, от законно принадлежавшего поста.