Надо замочить какого-нибудь злыдня - Антошка замочит. Надо раскрутить на бабки - раскрутит. Молвить веское слово - молвит. А уж о своих вассалах готов заботиться так, как не о каждом из них заботился родной папочка. Близнецы, те вообще без отца выросли. Или без отцов?
А главная забота - выслушать каждого. И Антошка слушал, важно кивал в такт головой, да время от времени поднимал со всеми свой кубок, хотя вино уже плескалось у горла и вливать его внутрь становилось все тяжелее и тяжелее.
На этот раз даже объединенных усилий всех оставшихся на ногах слуг не хватило, чтобы поднять внезапно обмякшего господина на его этаж. Да и слуг-то тех было Джоан да мальчонка Ганс. Остальные умаялись за день и повалились спать кто где упал. А так как мест для падения было много, то и Антошке местечко нашлось.
Недаром говорят, что правитель должен быть близок к народу. Не ко всему, а к его лучшим представителям, разумеется.
8
Переделанный деревенским кузнецом и принесенный Хряком шлем Антошке понравился. Внешне. Похожий на сплюснутое по сторонам ведро, он имел спереди две узенькие щели для глаз, несколько крохотных дырочек внизу для лучшей циркуляции воздуха, а сверху был украшен густым пучком страусиных перьев.
Правда, страусиными они назывались условно. Никакие страусы в здешних краях водиться не могли, да и в Антошкином мире жили они явно не в Европе. Поэтому никто их в глаза не видывал, и на самом деле все страусиные перья добывались из петушиных хвостов. Но говорить об этом было неприлично. Страусиные - не петушиные, звучит солидно и сразу отличает истинного рыцаря от наемного воина без роду и племени.
А вот практичным назвать шлем было трудно. Воздуха в него поступало чуть-чуть, обзор же был таким, что, встань враг хоть немного в стороне, его и не увидишь.
Антошка подумал и со свойственной ему мудростью решил, что в копейной (в смысле, на копьях, а не копеечной) сшибке будет пользоваться обновкой, но в серьезной драке немедленно сменит ее на старый, проверенный в битвах шлем. Прочая же амуниция почти не отличалась от Антошкиной. Разве что плащ был несколько другого фасона. Но Антошкин был сделан из шкуры дракона, а этот что, простая тряпка...
- Ну что? Завтра в путь, - заявил Иванов Брусу, которого решил оставить старшим на время своего отсутствия.
- А выкуп? - удивился тот.
- Получите сами, - отмахнулся Антошка. - Возьмите свою долю, а остальное положите в сундук. Пусть дожидаются моего возвращения.
- Еще десятую долю надо в общак сдать и пахану четверть отстегнуть, - напомнил Брус.
- Какому пахану? - не сразу врубился Антошка.
- Графу нашему. Он за такими делами всегда следит строго. За медяк любому пасть порвет и отвечать не будет. Ему-то что? Он в законе.
Увлеченный новой ролью, Антошка даже не задумывался, а есть ли у барона фон де Лябра сюзерен?
- Я сам в законе, - подчиняться какому-то графу Иванов не собирался. Да и не только графу - королю. Сам князь, а Берендея побольше десятка здешних королевств будет. Потому и слушаться кого-то западло.
Брус хмыкнул. Он уже убедился в крутизне нового господина, но все-таки не понимал, как можно решиться переть против графа? У того таких баронов не сосчитать, штук десять, если не больше. Соберет сходку да и двинет их всех против замка. Не то что с положенной долей, с жизнью расстанешься за милую душу. Лишь будешь молить судьбу, чтобы сразу, без особых мучений.
И, словно подтверждая худшие опасения, где-то за воротами гнусаво затрубил рог.
- Кого еще там несет? - поинтересовался Антошка.
- От графа, - тихо вымолвил сжавшийся, уменьшившийся в размерах Брус.