– Лес?
– Весь мир, а лес тоже хорош. Коряги под ногами, деревья зачем-то растут…
Я крепко поцеловал ее и вышел в сверкающий на солнце яркий мир, где нет темных или мрачных красок, а все искристое, легкое, радостное,
ликующее, будто посыпано пудрой с крыльев молодых бабочек.
Перед Зайчиком колышется, словно лоза на ветру, тонкая фигурка Изаэль, та хитрюга что-то сует моему арбогастру в пасть, а этот предатель
жрет из рук эльфийки с таким аппетитом, словно это я сам даю подковы и гвозди.
Бобик извертелся возле них, то вклинивается между и распихивает, то смотрит в ее лицо с таким видом, словно тоже ждет чего-то вкусного.
Более того, по морде вижу, что уже пожрал, но упорно намекает на добавку.
Я окликнул сердито:
– А ну брысь, шмакодявка!.. Чего мне зверей травишь?
Она обернулась, на меня в высокомерном удивлении взглянули ее огромные прекрасные глаза с длиннющими ресницами, что сразу бросили густую
тень на бледные щеки, но лишь оттенили удивительную синеву гляделок.
– Напротив, – возразил она, – они у тебя умирали с голоду! Я их немножко подкормила.
– Это они тебе такое сказали? – спросил я с сарказмом. – Этот вон жрун уже пузо не может оторвать от земли, а всегда добавки просит! А
благородный конь, глядя на него, тоже превращается в… гм… простолюдина.
Зайчик посмотрел на меня с немым укором в ясных коричневых глазах, фыркнул и отвернулся.
Изаэль отряхнула ладони и растянула спелый рот в чудной очаровательнейшей улыбке.
– Что, – прочирикало оно, – поедем дальше?
Я посмотрел на создание Леса, как дитя на скелет.
– Я-то поеду, а ты иди к маме, пусть она тебе носик вытрет.
– Да мне и ты можешь вытереть, – разрешила она великодушно. – Вытирал же?
– Ты все равно царапалась, – напомнил я.
– Теперь не буду, – пообещала она. – Я такая послушная, я такая лапочка, такая тихая и забитая мышка… А еще я разведчица, помнишь?.. Мне
желательно бывать всюду. Если выпала удача побывать среди ужасных людей и не быть убитой, то… надо пользоваться.
– Что-то больно расхрабрилась, – проговорил я настороженно. – Или ваша королева начала с ума сходить. То полная изоляция, то посылает
ребенка с таким чудовищем…
Она опустила ресницы и почти прошептала смиренно, как тихий зайчик:
– Вообще-то Ее Величество Синтифаэль, рожденная из Солнца и Света… не знает о моем странном желании… Еще не знает.
Я охнул:
– А она знала, что ты пробралась ко мне во дворец в Савуази?
Она еще ниже опустила голову:
– Пока нет.
– Так зачем же…
Она сказала тихо:
– Хотела тебя обрадовать. И посмотреть, как ты… ну, что ты…
Я сказал с жаром:
– Ну ты совсем сумасшедшая!
– Знаю, – прошептала она. – Я одна такая, никто так не делает. Но ты же сказал, что эльфов больше убивать не будут, вот я и рискнула, хотя,
конечно, пряталась и куталась в плащ с капюшоном. Зато какое приключение! И все получилось!
Я пробормотал:
– Даже больше, даже больше…
– Ну так берешь меня?
Она задрала голову и смотрела мне в лицо очень серьезно, но я видел, что это та прежняя хитрая и отважная лисичка, что ходила в моем
кабинете на ушах и хвасталась, какая она храбрая, отважная, лихая, смелая, хитрая, замечательная и вообще золотце.
– Королева точно не знает?
Она опустила голову и пнула ногой землю, как жеребенок копытцем.
– Нет…
– Сумасшедшая, – повторил я с сердцем.