Реви, если хочешь, шипела она, но не забывай, по чьей вине мы тут оказались.
Девушка прикусила губу, не отрывая взгляд от пола. Напряженные плечи и побелевшие костяшки пальцев свидетельствовали о глубоком отчаянии.
Альвар сглотнул, попытался посмотреть на что-нибудь еще, но его постоянно тянуло к грустному лицу. Если бы он мог хоть что-нибудь сделать Но он не умел утешать девушек.
Внезапно она взглянула на Альвара, и у него так перехватило дыхание, что он аж закашлялся. Чтобы отвлечься, начал барабанить пальцами по коленкам. Все быстрее и быстрее, в такт ускоряющемуся поезду, пока чья-то сильная рука не перехватила его руку, удерживая ее в воздухе. Пассажиры на соседних скамейках удовлетворенно закивали.
Ты же еще не старик, сказал мужчина напротив него.
Мне семнадцать.
Альвар сказал это громко, чтобы девушка услышала. Семнадцать не слишком впечатляющий возраст. И все же его можно уже назвать мужчиной, а не мальчишкой. Блондинка наверняка бросила на него быстрый взгляд, хотя он в этот момент не смотрел на нее.
Альвар совершил большую ошибку, попытавшись представить ее ноги под юбкой, потому что после этого с трудом пытался сдержать свою «мужественность» под штанами.
Человек с необычным футляром спросил, куда он едет, и голос Альвара дрогнул, когда он произнес:
В Стокгольм. Я буду искать работу и заботиться о родственнице матери, но на самом деле
Пара человек взглянула в его сторону. Сам он старался не смотреть на девушку, чтобы сохранить голос твердым.
На самом деле я направляюсь в Стокгольм, чтобы играть свинг[7].
Послышалось фырканье, но мужчина с футляром лишь ухмыльнулся.
Свинг, говоришь? Да уж. Некоторые отправляются в столицу, чтобы найти девушку, кто-то свой хлеб. А избранные, к коим ты себя причисляешь, за свингом.
По вагону прокатился смех. Альвар тоже засмеялся а что ему оставалось делать?
Ваш последний шлягер прошел на «ура», подмигнул собеседник, поддразнивая Альвара.
«Как ваши дела, мистер Свинг?» напел Альвар в ответ дрожащим голосом и тут же услышал, как подключился кто-то еще.
Песня скоро утихла, так как почти никто не знал слов. Но мелодия, прозвучавшая в вагоне, воодушевила его, и он даже осмелился взглянуть наконец на светловолосую девушку. Женщина крепко сжимала ее плечи, они обе молчали.
Мужчина с футляром не терял интереса к Альвару. Через пару километров он снова наклонился вперед, опираясь локтями на колени.
А по тебе сразу и не скажешь, что ты любитель джаза.
И слава богу, вставила женщина, сидящая рядом с Альваром.
«Любитель джаза», повторил про себя Альвар. Перед такой красивой блондинкой звучит неплохо, но «по тебе и не скажешь» сразу опускает на землю.
Я сам по себе, сказал он, надеясь, что это сойдет за уместный ответ.
И как же тебя величать?
Альвар Свенссон из Бьорке.
Он протянул руку. И тут же решил, что в следующий раз, если кто-то спросит, не будет называть своего места жительства.
Если хочешь сохранить доброе имя, советую тебе поостеречься свинга, сказала женщина справа.
Что вы имеете в виду? спросил мужчина с футляром, голос его чуть напрягся.
Ну, я уже по вашему футляру вижу, что вы из этих, ответила женщина. Порядочные люди с ужасом наблюдают, как этот ваш джаз подрывает целое поколение. Нет, паренек, найди-ка ты работу в Стокгольме и позаботься о родственнице. Пусть твои родители гордятся тобой, ты ведь этого хочешь, не так ли? Ее взгляд не оставлял ни малейшей надежды.
Она упомянула футляр? Футляр и правда необычный узкий, продолговатый и с пряжкой на ручке.
Ну и что в нем?
Мужчина улыбнулся и открыл футляр, даже не взглянув на Альвара. И Альвар почувствовал, как учащается пульс. Было неприлично вытягивать шею, но он не мог контролировать себя.
В футляре поблескивали части музыкального инструмента. Мужчина достал насадку и прижался к ней губами, продувая. Затем положил насадку на место, закрыл футляр и затянул пряжку.
Альвару показалось, будто врата рая закрылись. Он попытался перехватить взгляд мужчины, но тот сидел и с невозмутимым видом смотрел в окно.
Это кларнет? наконец спросил Альвар, хотя и так знал ответ.
Мужчина повернулся к нему.
Да, кларнет. Этот я беру с собой, когда нахожусь в дороге.
Альвар смотрел на него во все глаза. Значит, у него дома есть другой кларнет, а это говорит о том, что он музыкант. Остальные пассажиры, вероятно, посчитали так же.
Сыграйте что-нибудь для нас! попросила светловолосая девушка, игнорируя суровый взгляд спутницы.
Мужчина засмеялся, отнекиваясь, но было видно, что ему польстил ее интерес.
Ну ладно, раз просит такая красотка, сказал он, подмигивая одновременно нескольким женщинам в вагоне, и те, кто сидел поближе, прикрыли рот рукой, подавляя смешки. Потом он ловко сложил инструмент.
Мне понадобится ритм, обратился мужчина к Альвару. Примерно такой. Он задал довольно простой ритм.
Было что-то примечательное в том, как он выстукивает ритм, по сравнению с музыкантами в Бьорке. Изюминка заключалась в движении его локтей. Альвар попытался повторить, потом ускорил темп. И вот мужчина поднес к губам кларнет.
Альвар никогда прежде не слышал такой музыки. Возможно, это была импровизация. Кларнетист свободно переходил от мелодии к мелодии, от ритма к ритму. Что-то подобное иногда передавали по радио. Это был джаз.
Хлопки Альвара раздавались в унисон с музыкой, и он чувствовал, что его локти раскачиваются так же, как у музыканта. Играла настоящая музыка, пока пейзажи Швеции быстро сменяли друг друга за окном.
Девушка улыбалась и ритмично двигалась в такт музыки, не сводя глаз с кларнетиста. Даже крепкая хватка женщины не могла помешать ей.
Это была Анита?
Кто?
Та девушка в поезде.
Нет, это была другая девушка.
Почему тогда ты рассказал мне о ней?
То, через что ей пришлось пройти, просто ужасно. Оставить своего новорожденного ребенка дома в Вермланде, чтобы уберечь семью от сплетен.
Ты не рассказывал об этом.
Мы еще не добрались до этого момента. Скажи, а ты видела настоящий кларнет?
Стеффи кивает.
В школе.
В мое время об этом можно было только мечтать. Мне тогда было семнадцать лет, и я до этого никогда не видел кларнет. Впустить джаз в школу, в которую я ходил, было бы
Он начинает смеяться, даже не закончив мысль.
Слава богу, что времена меняются. А твоя школа ты наверняка ходишь в школу?
Стеффи снова кивает. Скоро обед, урок биологии окончен, и всем выжившим, наверное, дали домой презервативы, чтобы пофилософствовать.
Начало уроков в половине второго, лжет она.
В школе презервативов, конечно, никто не выдавал. Судя по тому, что краем уха слышит Стеффи, класс разделили на команду мальчиков и команду девочек, и на следующей неделе они будут говорить о том, что понимается под словами «хорошая девушка» и «хороший парень». Она сразу решает не приходить.
После урока математики Стеффи спешит в музыкальный класс. Йеркер обычно остается там еще какое-то время, и можно прийти и повозиться с каким-нибудь инструментом. Сегодня он собирает ударные.
Подай маракасы, обращается Йеркер к Стеффи, и она подает их.
Затем она спрашивает о кларнете. Йеркер выглядит сбитым с толку, но все-таки достает кларнет из шкафа и говорит, что Стеффи может позаимствовать его не больше чем на пять минут.
«Ты управляешься так умело со своим маленьким кларнетом», поет Повел Рамель у нее в голове.
Инструмент выглядит не очень. Вероятно, некоторые использовали его, чтобы бить одноклассников по голове. А как еще объяснить вмятины тут и там? Но Стеффи думает еще кое о чем. Ей хочется представить, как мог выглядеть тот кларнет, который увидел мальчишка в поезде.
Когда она дует, не раздается ни звука. Йеркер советует ей смочить мундштук, сжать губы и подуть сильнее.