Граммофонная пластинка того времени Это кажется нереальным, и все же это происходит на самом деле.
Я не мог удержаться, продолжает Альвар и протягивает ей пластинку в футляре.
На ощупь бумага грубая. На мгновение Стеффи, кажется, чувствует воссоединение с прошлым, но тут на фоне свинга, исходящего из граммофона Альвара, раздается телефонный звонок. Из ее телефона играет мобильная версия «Задорного блюза».
Альвар вздрагивает, оглядывается по сторонам и смеется, завидев телефон у нее в руках.
Джаз атакует.
Стеффи улыбается.
Или блюз. А на самом деле семья. Скорее всего, папа хочет знать, где я нахожусь.
Альвар кивает, и она замечает, какие у него большие уши. Такое ощущение, будто он приобрел их в маскарадной лавке.
Как-нибудь я расскажу тебе всю историю, если захочешь.
Наверное, существует какая-то общепринятая форма вежливого ответа для таких случаев, но Стеффи позабыла о ней и попросту ответила:
ОК.
«Можно было и остаться», думает она, заходя домой.
АДМИРАЛ! кричит Эдвин и поднимает палку с желтым флагом, продолжая свою игру.
Стеффи не отвечает, и брат марширует с поднятым флагом в сторону кухни и обратно.
Она снимает обувь. Могла бы сказать, что задержалась в школе, занимаясь музыкой, отличная отговорка. Жаль, не пришло в голову раньше.
Привет, Стеффита, говорит папа и похлопывает ее по плечу, а мама просит помочь на кухне.
Джулия тоже может это сделать, отвечает Стеффи и в то же мгновение замечает еще одну пару туфель. Теперь уж точно не отвертеться.
Фанни здесь, поясняет мама.
Когда Фанни наведывается в гости, это все равно что две Джулии в одной комнате. А еще это как заезженная пластинка, потому что они неустанно болтают об одном и том же, когда подслушиваешь их разговоры под дверью. Они говорят, например, о том, какими идиотками могут быть некоторые девчонки, или как избавиться от нежелательных волос, или о симпатичных парнях из старших классов.
Боже, я просто не выношу мальчиков из нашего класса. Они как дети, а мне нужен настоящий мужчина, скажет Фанни, и Джулия тут же согласится:
Мы, девочки, взрослеем быстрее
Рассматривая свое лицо в зеркале, Джулия размышляет, стоит ли вколоть ботокс, чтобы устранить морщинку под глазом.
Это все потому, что ты куришь, упрекает ее Фанни.
И тут они обе начинают хихикать в манере, которую Стеффи просто терпеть не может. Даже подслушивая их, можно умереть со скуки.
И такой же бред Джулия заносит в свой дневник.
Как дела в школе? спрашивает папа.
В голове Стеффи проносятся образы: Карро и Санджа, вонючка и туалет, дорога домой, песня из ниоткуда и пожилой лысый мужчина в окне. Перед глазами пластинки на полке за клетчатым креслом.
Нам сказали выбрать тему для работы над проектом.
Входит Эдвин. Он сменил флаг на золотую саблю.
Гвардия! Дуэль! Что на обед?
Глава 3
Кевин, Лео, Ханнес, считает Санджа, не замечая Стеффи.
Стеффи сидит на скамейке подальше от других, повернувшись к ним спиной и сосредоточив внимание на своей майке. Побыть здесь одной как глоток свежего воздуха.
Кевин, Ханнес, Лео, возражает Карро. Ханнес стал намного симпатичнее, когда постригся, а от Лео постоянно несет потом.
Это потому, что он качается.
Это ничего не меняет.
Но он ведь хорошо выглядит, да?
Вот поэтому он третий. Ты что, его хочешь?
Санджа делает вид, что шлепает Карро полотенцем. Стеффи наблюдает за ними через настенное зеркало.
У нее в голове крутится «Послание от Фрея». Хит из семидесятых идеально описывает влечение Санджи к потному Лео. При этой мысли Стеффи улыбается.
Из Санджи и Карро получился бы неплохой дуэт. Санджа пропела бы первой: «Твой нос чересчур чувствителен», а Карро ответила бы: «Твой рот уж слишком язвителен». Затем они захихикают в стиле Венке Мюре[4] и продолжат трепаться дальше.
Стеффи не могла припомнить, о чем конкретно пела Венке, но наверняка о чем-то божественном.
Постой-ка, раздается голос рядом, и воздух становится густым. Кажется, эта шлюшка смеется над нами.
Стеффи переводит все свое внимание на одежду и пытается сообразить, что еще осталось надеть.
Брюки на ней, телефон в кармане, а рядом на скамейке, к несчастью, лежат носки.
На последнем уроке Стеффи все еще чувствует, что ноги мокрые, несмотря на то что она выжала носки и даже подержала их три минуты под сушилкой для рук.
На полпути домой ноги замерзают до боли. Она останавливается, снимает носки, затягивает шнурки потуже и идет дальше в ботинках на босу ногу.
Проходя мимо дома престарелых, она замечает, что в комнате Альвара темно. Ставит плеер на паузу, но ничего не слышит. Музыка не звучит.
Ноги превращаются в глыбы льда. Пройдя еще несколько метров, Стеффи оборачивается и замечает, что свет все-таки зажегся, но она уже не может вернуться.
В том, что Кевин самый красивый из парней, нет сомнений. Это факт, и его невозможно отрицать.
Стеффи задумывается об этом. Да, надо признать, симпатичные парни и правда есть. Но у Кевина все же маленькие глаза и вечно опущенные уголки рта. Или она просто не способна видеть что-то хорошее в людях? Кое в чем Карро и ее свита все же правы она не от мира сего.
Уже почти у дома Стеффи чувствует, что ботинки натерли ноги. Она задерживает дыхание, чтобы не застонать. Бывали времена и похуже. И это еще один повод разучить, как Венке Мюре делает вибрато.
Ноги красные в подъеме, а пальцы на ногах белые. Ступни покалывает. Стеффи надевает шерстяные носки, которые вытащила из комода, и кричит:
Дома есть кто нибудь?
Никто не отвечает, но, кажется, в комнате Джулии раздается какой-то шорох. Писк или вздох звук вполне себе человеческий. Дверь приоткрыта. Стеффи заглядывает внутрь и видит Джулию, неподвижно лежащую на животе в постели. Внезапно Джулия протяжно всхлипывает, а затем порывисто выдыхает. Стеффи стоит с открытым ртом: старшая сестра плачет. Спина сотрясается от рыданий так, что к глазам невольно подступают слезы. Она хочет спросить, что случилось, но ведь это Джулия.
Стеффи икает, Джулия тут же поворачивается и смотрит ей прямо в глаза.
Что ты здесь забыла? шипит она.
Я только
Какого черта ты смотришь? Вали отсюда и закрой дверь!
Что что такое
Джулия садится в постели. Ее глаза красны от слез, злые и некрасивые.
Вали, я сказала!
За ужином Джулия уже в норме. Она делано закатывает глаза, когда папа излагает свою теорию, связанную со словом «происхождение».
Тут все завязано на «исхождении», настаивает он, смеясь. Я так часто произносил это слово и никогда не задумывался о его тайном значении, пока не записал на бумаге. Вот тогда-то на меня снизошло озарение. Это же логично!
А что такое происхождение? спрашивает Эдвин, и папа пускается в длинные объяснения.
По пути к цели он упоминает и Пеппи Длинныйчулок, и древние песни Сив Мамльмквист, от которой переходит к ее индийским предкам[5].
Стеффи ест рыбные котлетки и старается не смотреть на Джулию. Даже и не скажешь, что она плакала. Сестра трясет волосами и красит губы блеском. В глазах ни намека на слезы, даже тушь не размазана. Она снова готова обсуждать двадцатилетних парней с Фанни, и ее не устраивают прошлогодние туфли.
Мама спрашивает, как все прошло в школе. Стеффи запихивает в рот котлету и кивает вместо ответа.
За окном кромешная тьма.
Вечером она приступает к делу. «Хо-хо-хо», имитирует Стеффи и пытается сделать голос охрипшим, чтобы казалось, будто смешки исходят из горла.
«Хо-хо-хо», шепчет Венке на шведском с норвежским акцентом.
«И огонь моей страсти так губителен», подпевает Стеффи.
После двух куплетов она протяжно поет «О-о-о» вместе с драматичным дуэтом Венке Мюре и Повела Рамеля. А вибрато не так уж сложно сделать, это же не рифма.
Разучив часть, Стеффи достает гитару. Пом, подом звучит квинтаккорд. Пом, подом и Стеффи хихикает, как счастливая дамочка, получившая послание от Фрея.