Надо сказать, что в отличие от сенмарийцев они атаковали пятнадцать или шестнадцать раз и потеряли девять десятых войска только при атаках.
В конце концов вся узкая долина была завалена горами трупов французских героев. Среди них после битвы насчитали тысячу пятьсот сорок два
вельможи и рыцаря, в том числе Иоанна I Люксембургского, сына императора Генриха Седьмого Люксебургского, короля Богемии… Тяжелых всадников
и пехотинцев погибло со стороны французов около двадцати тысяч. Сам король Франции был ранен, как и большинство уцелевших рыцарей. Кстати,
они спаслись только потому, что английские войска не преследовали, в отличие от нас, иначе от французской армии ничего бы не осталось
вовсе.
Англичане потеряли двести человек. Из них убитыми – восемьдесят, остальные получили ранения. В числе убитых – два рыцаря и сорок тяжелых
всадников с лучниками.
Я закончил со вздохом:
– Впервые стойкая и дисциплинированная пехота разгромила не в лесу, не на узких улочках городов, а в чистом поле лучшую из лучших
кавалерию. Рыцарскую кавалерию! Тысячу лет на полях главенствовали конные рыцари! И вот… гм…
Ришар слушал обалдело, лицо то прояснялось, то мрачнело, сказал со вздохом:
– Да, сэр Максимилиан – молодое поколение. Он делает то, что надо, а не то, что красиво или возвышенно. Но, надеюсь, сэр Ричард, рыцарства
еще хватит на наш век.
– Надо жить так, – ответил я серьезно, – чтобы рыцарство никогда не ушло. – Но все-таки не понимаю…
– Чего, сэр Ричард?
– Почему, – сказал я, – почему такая разница?.. Все-таки Вирланд неглупый человек. И опытный в военном деле. И у него прекрасное рыцарское
войско… было. Почему разбито с такой легкостью?
Граф Ришар сказал тепло:
– Во многом, сэр Ричард, благодаря вашей умелой подготовке сражения. Все видели, что две трети войска Вирланд положил, когда атаковал так
безрассудно пехоту сэра Максимилиана. Но, если честно, это теперь говорим, что безрассудно… На самом деле ни я, ни другие не верили, что
легкая пехота сумеет остановить тяжелый удар бронированной конницы. Не мог этого предвидеть и Вирланд.
– Тогда нам повезло.
– Это не везение, сэр Ричард! – возразил он. – Да вы и сами знаете. Кстати, не забудьте отметить сэра Максимилиана.
– Еще бы, – сказал я живо. – Я как в воду смотрел, когда сказал, что еще не кончится поход, как станет бароном!.. Сегодня же произведу. Но
почему оставшуюся треть уничтожили с таким разгромным счетом?.. Они отдали по двести рыцарей за каждого нашего!.. Хотя их треть была равна
по численности всему нашему войску!
Он усмехнулся.
– А разве при вашей Креси счет не был еще выше? Там погибло сколько?
– Тысяча пятьсот сорок два вельможных рыцаря, – повторил я.
– Против двух, – сказал Ришар, гордясь памятью. – По семьсот девяносто рыцарей на одного! Даже больше, чем у нас… Я сам думал, почему такой
разгром, но вспоминаю их потрясенные лица… Сэр Ричард, они нас боялись!
Я заметил брюзгливо:
– Не знали, что идут на войну?
– Видимо, у них по-другому, – сказал он с кривой усмешкой превосходства. Глаза хищно блеснули, а рот показался мне похожим на волчий. –
Вроде турниров. Красиво сходятся, сбивают друг друга с коней, упавший раскланивается, признает поражение и куртуазно сдается в плен. Потом
вместе пируют и обсуждают размер выкупа… Так и у нас было в старину, как написано в древних книгах. Но у нас, в отличие от Сен-Мари, пришли
проклятые междоусобицы, началась война всех против всех.