Свекровь со свёкром встретили новое неожиданное известие в штыки, а вернее, они были вне себя от гнева. Новость о том, что Оксана собирается на Сахалин, они восприняли как объявление войны.
Я сейчас позвоню Денису! сказала мама Лидия Анатольевна, и взялась за трубку телефона.
Не надо ему звонить! Они болтаются далеко в море, не заходили ещё ни в один порт. Я сама ему всё расскажу! Пошлю телеграмму с Корсакова.
Брат мужа тоже уговаривал её подождать, но она никого не хотела слушать. Ещё целый месяц впереди,
Денис её поймёт, он всегда ее понимал, и всегда был на ее стороне.
Правда, в аэропорту неожиданно возникли сложности. Увидев её живот, кассирша сказала:
Я не могу продать Вам билет. Нужно с администрацией посоветоваться.
То есть как это не можете? возмутилась Оксана. Мне казалось, я свободный человек, могу летать туда, куда захочу.
Подошёл дядька в форменной одежде аэрофлота и в фуражке с кокардой, и спросил:
Девушка, может быть, отмените перелёт?
А в чем дело? Я что, не могу к себе домой поехать?
Видите ли, у Вас такой срок А если Вы рожать в воздухе начнёте, что тогда экипажу делать?
Не начну, сказала Оксана. Я вам клятвенно обещаю! Лететь-то всего ничего, десять часов! Если даже начнутся схватки, успеем приземлиться.
Ну, смотрите, девушка, под Вашу ответственность, сказал главный по полётам, и разрешил ей оформить билет.
Глава 2. Телеграмма
Оставалось меньше месяца до родов и месяц до Нового года, Оксана считала дни. Она поселилась всё в той же квартире, где они с Денисом жили раньше. Здесь ждать мужа из рейса было легче, в каждом уголке просторной и светлой квартиры жили счастливые воспоминания о их безоблачном счастье.
Подруга Ленка её возвращению обрадовалась до безумия, а друзья Костик с Серёгой тут же прибежали жить в соседнюю комнату.
Оксана, как же хорошо, что ты вернулась! друзья норовили поцеловать ее в щечку и потрогать живот, раздувшийся уже до немыслимых размеров. Она пресекала их попытки ненароком погладить животик, но они не обижались и продолжали тараторить:
И правда что тебе делать в абсолютно чужом городе, с чужими людьми? Здесь все свои, поможем и поддержим. И Денис будет счастлив, что ты не одна, а в кругу любимых друзей.
Оксана с удовольствием обустраивалась в старой квартире, бывшей свидетельницей их свадьбы и бесконечного счастья с Денисом. Всё же она была права здесь, на Сахалине, самые лучшие люди в мире и самые верные друзья.
Таких душевных людей нигде в мире больше нет, и дом её здесь, а не на Урале. Только бы Денис поскорее пришёл с рейса.
Вечером они с Костиком сели пить чай, и Оксана задумчиво спросила у друга:
Интересно, где сейчас Денис? В каких морях и странах?
В Сингапуре, наверное, выбирает вам с малышом подарки, улыбнулся Костик.
В голове у Оксаны возникли картинки загадочного Сингапура, в котором муж прав абсолютно она никогда не была, и вряд ли даже когда-нибудь побывает. Интересно, есть ли там море, и какое оно. Хорошо, если не такое холодное, как на Сахалине.
Она ответила Костику, задумчиво глядя вдаль:
Ну да, хорошо бы, он догадался купить малышу комбинезончик, синенький с красными вставками. Но, вообще-то, без разницы какого цвета, главное, чтобы тёплый был. Сам знаешь, какие у нас зимы.
Внезапно раздался звонок в дверь.
Я открою, сказала Оксана. Ленка, наверное, не может без меня и дня прожить.
Она вышла в коридор. Дверь почему-то долго не открывалась, заклинило замок.
Оксана уже начала нервничать и собиралась позвать Костика, ушедшего в свою комнату и включившего громко орущий телевизор, когда после бесплодных попыток дверь, наконец, поддалась и широко распахнулась.
На пороге стоял Сашка Анисимов, лучший друг мужа, и держал в руках какой-то смятый клочок бумаги.
Что это у тебя? радостно спросила Оксана. Привет, извини, забыла поздороваться. Хорошие известия? Денис приедет к Новому году?
Давай, зайдём в комнату, сказал Саша, и быстро разулся.
Ну ладно, как скажешь, согласилась Оксана, и распахнула дверь в свою комнату, приглашая Сашу войти.
Ты присядь, Оксана, присядь, сказал он, пряча от нее глаза.
Ну ладно, как скажешь. Ты как-то странно себя ведёшь, что это с тобой?
Когда она присела на краешек кресла, Саша молча протянул ей клочок бумаги, и отвернулся в сторону.
Оксана всё читала и читала, и никак не могла понять, что же там написано.
«Ваш муж В порту Отару Попал в аварию Ему предстоит несколько операций Ампутировали ногу Обратитесь за визой в компанию мужа»
Саша, что это? еле слышно спросила Оксана. Что это за убийственное известие? Расскажи, что это?! Это точно мне?
Ей стало жарко, потом затошнило, потом её начал бить озноб.
Все происходило, как в замедленном страшном сне.
В дверь стучали весёлые Костик с Серёгой, они кричали, что открыли шампанское по случаю прихода в гости друга, и звали их за стол.
Саша вышел, чтобы поговорить с ребятами. За дверью раздавались голоса, а потом наступила тишина.
Через пару минут Саша снова зашёл и начал успокаивать Оксану.
Оксана, жизнь на этом не заканчивается. Главное, что он жив, а всё остальное можно исправить.
Оксана не слышала его, не воспринимала то, что он говорит.
Она пересела с кресла на диван и уставилась в одну точку за окном. Сидела в полном отупении, отказываясь верить в происходящее.
Казалось, жизнь остановилась. В голове не было ни одной мысли.
Телеграмма поставила большую жирную точку на их счастливом настоящем. И будущего тоже никакого уже не будет.
Костик с Сергеем заходили в комнату, о чём-то спрашивали, но их она тоже не слышала.
Через два часа неподвижного сидения на диване она почувствовала под собой что-то мокрое. Поняла, что это отошли воды. Начались преждевременные роды.
Костик, вызывай «скорую», не очень громко сказала Оксана, но он услышал, вошёл в комнату, а потом кинулся в коридор звонить по телефону.
Он всё спрашивал, что положить ей с собой в сумку в родильный дом. Оксана отвечала как автомат:
Не знаю. Положи что-нибудь. Халат положи. Тапочки положи. Положи что-нибудь. Не знаю.
Боли не было. Наверное, боль придёт позже, когда начнутся схватки.
Первородки и так боятся до ужаса, что будет происходить дальше.
Но Оксана не боялась. Она думала о том, что ничто в мире не может сравниться с её душевной болью, никакая боль не может быть сильнее, чем эта её страшная, нечеловеческая боль.
Бесконечно она задавала вопрос: почему? Почему это произошло сейчас? Почему это произошло с Денисом? Почему это произошло с ней? Почему это произошло с ними?
Роды прошли как в тумане над ней хлопотали врачи, медсёстры. Кричали:
Тужься. Тужься сильнее, а то задушишь.
Она старалась, пыхтела и тужилась. И даже не поняла во время страшной мучительной схватки, что ребёнок уже родился.
Поняла только тогда, когда ей шлёпнули розово-красный комочек на живот. Оксана посмотрела на него одурманенным от боли взором.
Что же мы теперь будем делать, малыш? тихо прошептала она, приветствуя сына в этом большом, холодном и мрачном мире.
Мир стал мрачным в одночасье, и уже никогда теперь не станет прежним.
Ребёнок, к счастью, родился здоровым. Оксана лежала в послеродовой палате, а друзья к ней всё приходили и приходили. Они как-то просачивались через пост, врачей и медсестёр.
Приносили цветы, конфеты как будто бы ей после родов делать больше нечего, как только конфеты есть! Апельсины, ананасы и всё то, чего ни ей, ни ребёнку кушать нельзя.
Оксана никак не могла придти в себя и заставить свои мысли переключиться на новорожденного.
Денис был важнее, он был важнее всего на свете.
Ну, почему, почему я не настояла на том, чтобы он отказался от этого рейса? спрашивала она себя снова и снова.