А теперь я тебя съем, обыденным тоном сказал паук. Нижняя челюсть с острой бородкой опустилась до пола и с треском раздвоилась на зазубренные жвала.
Сарайцев силился вскрикнуть и почувствовал, что голоса нет, попробовал сделать какое-нибудь движение тело онемело. Он обречённо глядел в раскрывшуюся пасть.
Не ешь его! взвизгнула Софья Ковалевская. Начнётся сейчас кровь фонтаном, хруст костей, сдавленные стоны не люблю я это, противно, фу-у. Просто выгони.
Паук будто ждал, чтобы его попросили жвала втянулись, челюсть вернулась на место. Дзержинский с ненавистью посмотрел на замершего учителя и прошипел:
Пошёл вон из моей школы!
Вон! забасила доска.
Во-он! закричали портреты.
Прозвенел звонок закончилась перемена. Бывший учитель математики, почувствовав, как тело ожило, лихорадочно закивал (казалось, что кошмар длился вечность, а на самом деле прошло десять минут), подхватил валявшийся дипломат и словно угорелый бросился вон в распахнувшуюся дверь.
***
Тимур у входа в класс географии выглядывал молодого учителя, чтобы дать знак одноклассникам пора мазать стул клеем. Из кабинета математики выскочил бледный взъерошенный Сарай и, будто за ним гнались, понёсся к выходу из школы. Тимур только успел подумать о злобности домового, как на горизонте появился тот, кому готовили «сюрприз». Против географа никто ничего не имел, но есть традиция и есть практикант, работающий в школе первый год после института, улыбчивый, незлобивый такой не будет поднимать шум, стерпит.
Географ, опаздывая на урок, шёл по пустому коридору быстрым шагом, почти бежал и не заметил, как из пола начал вылезать длинный крепкий гвоздь. Мгновение, и молодой человек уже лежал на затоптанном линолеуме. Поднялся, смутившись, улыбнулся наблюдающему за ним Тимуру, сделал два шага и согнулся под шумно упавшим стендом «Рисунки наших учеников». Пока отряхивался и приставлял стенд к стене, появилась секретарша и позвала к телефону.
Я приду попозже. Сидите тихо, почитайте учебник на последних страницах, географ, махнув рукой, убежал.
Стало понятно, что подлянка не удастся. Ясное дело жертва не дошла до класса стараниями Феликса Эдмундовича.
Уроки закончились. Голосящая орава учеников вытекла со школьного двора, разделилась на ручейки, впиталась в улицы и переулки. Тимур и Ая медленно шли к выходу по пустому школьному коридору рассматривали картинки в напечатанной на серой бумаге брошюре о летающих тарелках.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, Тимур обернулся в темноте коридорчика, ведущего в спортзал, мерцали зловещие глаза.
Айка, я задержусь, если хочешь, иди домой.
А что, что случилось? Ая посмотрела по сторонам.
Ну, мне надо Тимур кивнул в сторону спортзала.
Домовой, да? Иди, я на улице подожду, заговорщически зашептала привыкшая ко всему подруга.
В тесной раздевалке при спортзале на низенькой скамейке сидели Тимур и Феликс Эдмундович, облизывающий красный леденец барбариски других подарков в карманах школьных брюк не нашлось. Домовой, причмокивая липкими губами, отчитывал мальчика:
ишь, чего удумали имущество клеем портить!
А я решил, что вы географа пожалели.
И это тоже. Он, наивный, думает, что если будет вам потакать, то чего-то добьётся. Вас надо вот так держать! Феликс Эдмундович потряс сжатым кулачком. У меня одно мнение по вам по всем тюрьма плачет. Ты ведь знаешь? домовой пытливо посмотрел на Тимура. Тот согласно кивнул десятки раз слышал этот приговор, привык.
У меня к тебе дело, домовой сменил интонацию.
Измученный дневным гомоном, Феликс Эдмундович очень ценил тишину и спокойствие. В последнее время по ночам ему досаждал шум из соседнего со школой дома скулила и визжала избиваемая и, возможно, голодная собака. Звук пролетал через стадион, резонировал от стен в пустых школьных коридорах. Домовой нервничал.
Техничка Поля ходила, просила не шуметь, соседи жаловались, но этот мерзавец на всех накричал и прогнал со двора. Участковый появился один раз, пригрозил штрафом, доверительно рассказывал домовой.
И что?
Ничего! А воз и ныне там. Может, ты сумеешь увести пса и к кому-нибудь пристроить? Устал я, сил моих нет и сделать ничего не могу чужой дом, мне туда ход заказан.
А что же я могу сделать? изумился Тимур. Мне всего двенадцать лет.
Ты не такой, как все первый из школьников, кто меня видит, домовой поднял палец. Первый! Поэтому можешь и многое другое, просто сам ещё не знаешь. К тому же ты не один, домовой кивнул на портфель. Портфель зашевелился. Твоя защитница поможет. Вы справитесь.
Глава 7
За оградой школьного стадиона стоял старый дом. В захламлённом дворе, в покосившейся будке жил пёс. Недавно дом вместе с собакой достался по наследству от дальнего родственника горькому пьянице и дебоширу Фёдору Петушкову, которого за глаза называли Петушком. За неимением жены и друзей, злобу и обиду на мир нерадивый хозяин вымещал на несчастном животном.
***
Трёхлетний Кай, помесь овчарки с дворнягой, хорошо помнил прежнего хозяина дедушку, который сытно кормил; следил, чтобы в миске была свежая вода; чинил и чистил будку в ней до Кая жило не одно поколение собак; на ночь отпускал с цепи. Жизнь изменилась, когда однажды дедушка не вернулся домой Приходила соседка с детьми заботилась как могла, а потом во дворе появился этот плохо пахнущий, злой, пинающий под рёбра тяжёлыми ботинками. Исхудавший, со свалявшейся шерстью пёс теперь ел сухой хлеб, и то не каждый день, мучился от жажды и вони за ним никто не убирал.
Однажды днём, когда нового хозяина не было дома, Кай услышал возню у высокого ветхого забора и увидел, как в сторону отодвигается одна из досок. Зарычав, бросился к открывшейся щели его с интересом разглядывали две пары детских глаз. Увидев протянутую руку, принюхался, подошёл поближе рука пахла добром, пёс ткнулся в неё носом. Рука исчезла и, вновь появившись, поднесла на раскрытой ладони что-то маленькое прозрачное. Кай слизнул, выжидающе посмотрел в щель может, ещё дадут?
***
Тимур и Ая вышли из проулка, разделяющего школьный стадион и двор с собакой.
У меня больше барбарисок нет, а пёс голодный. Ты видела, какой он худой?
И у меня ничего нет, хлюпая носом, загнусавила Айка и, не выдержав, расплакалась. Мне так жалко соба-ачку-у
Позже вернёмся покормим, воду надо будет в бутылке принести, после разговора с домовым и знакомства с псом стало понятно, что без советов друзей из междустенья не обойтись.
Бабуля надолго ушла в универмаг недавно построенный двухэтажный красавец, облицованный цветной плиткой. Подруга Фаня заняла для неё сразу несколько очередей в отделе тканей «выбросили» дефицитный ситец, в парфюмерном чешский шампунь.
Обитатели междустенья собрались в гостиной. Тимур и Мок рассказали о собаке и просьбе Феликса Эдмундовича.
Нам придётся украсть пса? Тимур обвёл друзей взглядом.
Мила задумчиво разглядывала рюши на платье. Пирожок, посмотрев на неё, с глубокомысленным видом уставился на свои лапки, будто никогда их прежде не видел. Мок крутила палку, наблюдая за А́врумом демон ходил из угла в угол, думал и наконец сказал:
Красть не надо. Хозяин сам отдаст, демон упреждающе поднял ладонь. Сейчас объясню. Для таких типов авторитетов нет, кроме самой высокой власти.
Бога? удивился Тимур.
Ну ты хватил! Нет, ниже руководителя страны. Мок, ты знаешь, кто такой генсек? Тимур, неси газеты!
Позже Тимур и Ая сходили к дому за школой напоили пса водой из бутылки и бросили в щель кости от бешбармака с кухни тёти Айгуль. Была ещё одна проблема к кому пристроить Кая (кличку узнали от соседских детей), если удастся его вызволить. Ая предложила поговорить с Аю́пом мальчиком из параллельного класса.