У них и у фиников бабы в рясе! сообщила Вика Горяеву.
Швеция имеет половина парламент женщины, добавил Свен. Америка не имеет столько женщина в парламент!
И тебе это нравится? спросил Горяев. Нравится, когда твоя баба зарабатывает больше тебя?
Это есть равный возможности, напомнил Свен. Наш закон имеет отпуск для отец, когда есть новый ребёнка. Один месяц. Это есть хорошо для отец и ребёнка. Я был с дочка один месяц. Я был с сын один месяц.
Признание подсветило Свена с очень приятной стороны, и Вале показалось, что Горяев проиграл этот сэт.
Кстати, о детях. Говорят, Карлсон, который живёт на крыше, совершенно отвратительное существо, ушёл от темы Виктор.
Карлсона сделала симпатичным переводчица Лилианна Лунгина, пояснила Юлия Измайловна.
Удивительно, что она всё знает, подумала Валя. Хотя и Виктор наверняка подготовился к встрече. Вспомнила, как звонил при ней из Белого дома секретарше:
Завтра у меня Репейкин. Он собирает японские мечи. Найдите смешные истории про японские мечи.
Зачем тебе мечи? спросила Валя.
Мечи не нужны, ласточка моя, нужны его бизнесы, а для этого надо вызывать доверие и выглядеть своим.
А вот пельмешки! воскликнула мать, внося на блюде гору пельменей, посыпанных укропом.
И все на некоторое время смолкли.
Я имел удивление, что русские любить Карлсон. Они просили сувенир Карлсон. Но в Швеция сувенир Карлсон нет, развёл руками Свен. Он есть плохой. Он обманывает Малыш.
А у нас-то на Черёмушкинском рынке Карлсонов как грязи, встряла мать. Губчатые такие внутри.
Почему выбрал Россию? покровительственно спросил Горяев.
Я имел бизнес в Америка, во Франция, пояснил Свен. Но в Россия есть большой перспектива.
Инвестиционного климата не боишься? хмыкнул Горяев.
Бизнес есть риск, согласился Свен. Ельцин сделал женщина лидер Центробанк. Это есть хорошо.
Что ж хорошего? вздрогнул Горяев. Вся экономика остановится, о делах сроду по баням договаривались! Эта Таня Парамонова конь с яйцами. Так нарулит, век не разгребём.
Зачем иметь переговор в баня? В Россия нет переговорный комнат?
В России наоборот: в переговорных секретарш щупают, а в банях дела обсуждают, усмехнулась Валя.
Увы, болезнь роста! Ну, всё, мои дорогие, Горяев глянул на часы. Пельмени гениальные, а вот сладкое без меня. Труба зовёт. Хороший у вас дом!
Валя обалдела от такого цинизма всё посмотрел, всё прикинул, и больше ему не интересно! Горяев обменялся визитками со Свеном, поцеловал руку Юлии Измайловне, потрепал по плечу Вику, обнял ошеломлённую мать и скомандовал:
Валюш, проводи!
Валя собиралась высказать ему всё, оставшись с глазу на глаз, но не успела. На лестничной площадке сгрёб в охапку и начал страстно целовать со словами:
Соскучился.
Тебя звали в гости, готовились!
Я, если честно, сижу сейчас на совещании. Мама твоя красавица, девчушка прелесть. А швед? У моего соседа пёс далматинец. Чемпион чемпионович, медали больше него самого весят. И породистый, и экстерьерный, но на суку без тренера залезть не может. Так вот, вылитый твой швед, резюмировал он.
Не надо так ревновать! засмеялась Валя. Уверена, что на суку он залезает с успехом.
К тому же он зануда и мародёр. В Россию сейчас едут или непоправимые романтики, или неизлечимые мародёры. Позвоню! И моложаво побежал по лестнице вниз.
Гроссмейстер, подумала Валя, любуясь его спиной, всех обыграл. И вернулась к столу.
Ваш муж имел сидеть тюрьма? спросил Свен Юлию Измайловну.
Да, он диссидент.
Почему он не ехать в Европа? Русский диссидент всегда иметь на Западе хороший работа!
Прежде он распространял самиздат и тамиздат, а после тюрьмы стал получать гранты на издание здешней газеты. По сравнению с тем, как мы жили, разбогател, грустно заметила Юлия Измайловна.
Кто прислать ему деньги? уточнил Свен.
Американские фонды. Он выдержал тюрьму, но не выдержал деньги, презрительно улыбнулась Юлия Измайловна.
У нас говорят, уметь обращаться с деньги тот, кто имел родиться с деньги, согласился Свен, поняв ответ по-своему.
Чем больше думаю, Свен, о вашей трактовке Булгакова, тем она мне милее, вернулась к теме Юлия Измайловна, молчавшая при Горяеве. Вы любите музыку?
Слушаю утром опера, когда имею бриться и делать гимнастика, кивнул Свен.
Инопланетянин, раздражённо подумала Валя.
Кеннеди слушать пьесы Шекспир, пока бриться. Я имел подражать, объяснил Свен.
Ему, конечно, сто лет в обед, но видный мужчина, только больно занятой и женатый, некстати влезла мать, кивнув на дверь, в которую ушёл Горяев. Вы б нам, Свен, в Швеции какого женишка нашли.
Сонья сказал русский поговорка: «Насильно любимый не сможешь!» развёл руками Свен, выразительно глядя на Валю, и мать всё поняла.
Потом пили чай, Свен рассказывал про свою школу, учёбу в университете. А Валя была словно в отключке, ей не верилось, что на стуле рядом только что сидел Виктор. Что она ест выбранный им торт. Что он обнял мать, потрепал по плечу Вику и поцеловал руку Юлии Измайловне.
И выцарапала бы глаза донёсшему, что Горяев поехал домой, потому что сын ещё вчера принёс ему кассету с новым боевиком. А главное, потому, что очень устал и увидел, насколько неопасен красавчик викинг.
Горяев есть сильный человек, сказал Свен, когда Валя провожала его до машины. Он сломать твоя жизнь, Валья.
Ничего не понимаешь в русской любви улыбнулась она в ответ.
За двумя зайцами, доча, погонишься ни одного не поймаешь, вздохнула мать. Швед-то фарфоровый, его на комод для красоты ставить. А «сам» важный. Костюм на нём дорогой. Видала такой в комке.
Валя опять попыталась вспомнить, какого цвета костюм, но не смогла. Потому что рядом с Виктором слепла.
Свен этот весь лепки эпохи Возрождения. Так красив, что просто кровь из глаз, оценила Юлия Измайловна. Как можно предпочесть ему оплывшего коммуниста, даже если его отец был репрессирован?
А Вика, убирая после гостей со стола, подвела итоги:
Когда не знаешь, как смешиваются два компонента, не х.. их в одну дозу!
Война в Чечне шла в каком-то смысле по телевизору вкривь и вкось, нелепо, бесчеловечно, но далеко. А в середине июня выплеснулась в Ставрополье, и страну парализовал теракт в Будённовске. Четырнадцатого июня мать услышала по кухонному радиоприёмнику о захвате заложников, причитая, вбежала в большую комнату и включила телевизор.
Валя и Вика вскочили в своих постелях и испуганно переглянулись. А диктор отчеканил, что 195 членов банды Басаева прошли сквозь 52 блокпоста, расстреляли отказавшихся пускать их местных милиционеров и захватили в Будённовске 1600 мирных жителей.
Это в голове не укладывалось. Валя в ночнушке побежала с сотовым на кухню и дрожащими пальцами набрала номер Юлии Измайловны. Но та ответила странно приподнятым тоном:
Бумеранг возвращается потяжелевшим.
Там роддом, беременные, дети! вскрикнула Валя.
Чувствую себя после ваших слов в досадном одиночестве. Включите «вражий голос», там всё объяснят.
Валя покрутила колёсико кухонного приёмника, попала на хрипловатый картавоватый голос, знакомый с квартирования у Юлии Измайловны:
«Трагедия обрушилась на родное село Басаева в конце мая, когда оно подверглось бомбовому удару российской авиации. И, потеряв свою деревню, дом, мать, двоих детей, брата, сестру и ещё шестерых родственников, Басаев решился на возмездие за пределами своей родной земли По его собственному определению, Басаев террорист, но террорист с рыцарским чувством чести»
Телевизионные кадры с места захвата, победительный прищур Басаева, торжествующий тон Юлии Измайловны и заявление «о рыцаре чести» никак не монтировались друг с другом. Валя представила, как обладатель знакомого картавоватого хрипловатого голоса, сидя в кресле, затягивается дорогой сигаретой, отхлёбывает кофе и продолжает: