Позвонила подруга: «Несчастье, Катюша умерла». Пошли в магазин ритуальных услуг. Магазин нарядный, пушистый, будто поросший изнутри пышной зеленью и яркими цветами. Похож на корзиночку или домик феи. Пахнет воском, свечами.
В тишине, во тьме печальной
Гроб качается хрустальный
Катин сын рассказал: перед самым уходом мама вдруг пришла в себя, стала прежней Катериной. Лицо прояснело и посветлело, мысли стали прозрачные, разумные. Дала наказ: «Сплошной гранит не клади. Плита давить будет, тяжело груди дышать. Оставь окошечко в земле. Как будто глазок, я через него смотреть на вас буду. Цветочки посадите, только не сильно поливайте, а то быстро сгнию».
Цветы так цветы. Пакетики с семенами продавались на втором этаже. Туда вела узенькая крутая лесенка такой и полагается быть в домике феи. Шаткие перильца обвешаны гроздьями искусственных букетов. Стена заставлена стеллажами, какими-то лакированными выпуклостями.
Дела в магазине шли отлично, товару было тесно. Вымирающее население активно способствовало процветанию похоронного бизнеса. Владелец давно собирался расширяться, открыть точку в центре города. Аглая поднималась бочком, чтобы суеверно не коснуться зловещей зелени, мёртвых кружев и бахромы. Тут раздался грохот, и на неё свалилось что-то большое и тяжёлое. И сразу в мире для Аглаи всё стало темно и тихо.
Это рухнул гроб, он был выставлен в качестве рекламы. Нарядный, угольно-чёрный, бархатный, в серебряных галунах. Гроб приглашал, манил, демонстрировал, как мягко и уютно будет лежать во взбитом шёлке, в пене гипюра. Странно, что до сих пор не нашлось желающих. Судя по ядовито-розовому ракушечному нутру, предназначался женщине.
Гроб подсёк Аглаю, она в него упала и поскакала по ступеням, вцепившись в края, как в корыте. Или как в фильме «Вий» Панночка. Под конец он подпрыгнул, перевернулся и погрёб Аглаю под собой. Пока подруги суетились, пытались поднять тяжёлую домовину, искали грузчика она лежала с широко открытыми глазами. Ресницы щекотала атласная рюша. Видит бог, не таких впечатлений она искала! Бойтесь желаний: они имеют свойство сбываться.
Аглая лежала вторую неделю с широко открытыми глазами. Она знала, что её дела плохи по тому, что сноха к ней резко подобрела. Врачи говорили про время, которое лечит, и про шок. Так слепому ясно, что шок. Хотели увезти в больницу, но сноха не дала. Свекровь лежала тихо как ангелок, никому не мешала всегда бы так. Владелец ритуального магазина в знак извинения принёс огромный фруктовый торт. Аглая с удовольствием бы надела коробку с тортом ему на голову но не могла шевельнуть пальцем.
Гробовщик расщедрился на похороны «он клюзив» (всё включено). Венки, памятник эконом-класса, катафалк. Гроб не исключено, тот самый, выбравший Аглаю. Сноха пыталась выбить бонусом ещё и поминки в кафе но гробовщик возвёл очи горе и пробасил: «Побойтесь бога».
Голоса за стеной был тихие, подобающие случаю, но у Аглаи слух обострился, как у летучей мыши. Возможно, открылся и третий глаз. Вдруг её осенило, что смерть это ведь то же самое рождение, только наоборот. Рождаешься наружу это называется жизнь, а потом рождаешься обратно в Небытие. Просто тихо открываешь ту же самую дверь, только ручка с другой стороны.
Вошла заплаканная сноха, поправила одеяло, назвала мамой, поцеловала в лоб. Видимо, уже скоро. Не целуйте меня в лоб, как покойника, пожалуйста Интересно, как всё происходит? Вот подруга Катя перед самым концом встрепенулась, вскинулась, позвала самого близкого человека сына. Значит, почувствовала. Как почувствовала, что именно? Не торопи события, скоро сама узнаешь.
Аглае стало страшно. Она вовсе не хотела ничего узнавать, всяких таких событий. Значит, её время ещё не пришло. Это умирающим всё равно, им не до этого, они уже перебоялись. Мизинчик на ноге слабо дрыгнул в знак протеста. Задел безымянный, и тот откликнулся. Передал эстафету среднему, тот указательному. Указательный палец на ноге смешно, на что указывать-то?!На дырку в носке?
Тепло возвращалось в Аглаино тело, юмор в мысли, гримаса слабой улыбки в сморщенные губы. Она вытащила сама себя, как Мюнхаузен за волосы. Страстно хотелось жить. Запах жизни это запах кофе. Аглая умирающим голосом попросила сварить кофе. Уточнила: Эль Густо.
Сноха стояла у плиты, варила кофе и на её лице читалось: «Наглость какая». Она уже вымерила спальню: если выбросить кровать, поместится ли новый ковёр три на полтора?
***
Нужно было брать себя в руки. Как минимум, снять с тела мятую сорочку, а с лица остекленевшее выражение. А какое выражение может быть у человека, который две недели неотрывно глядел в могилу?
Аглая начала потихоньку разминаться. Ходила сначала с подружками, потом одна, сначала с палочкой, потом без, сначала по двору, потом в скверике. Жмурилась как котёнок. Сколько щедрого доброго тепла опрокидывает на людей солнце. Как славно кричат малыши, мягко шуршат автомобильные шины, шелестят деревья над головой. Если закрыть глаза будто в лесу.
Идиллию нарушил стремительный одеколонный ветерок, он овеял её буквально в сантиметре. Мимо пронёсся электросамокат. Аглая до тошноты боялась велосипедистов и самокатчиков, они вечно бесшумно выныривали откуда-то из-под мышки, яко тати в нощи. Неужели трудно приделать звоночки? Хотя если за спиной будут непрестанно трезвонить это же будет город неврастеников.
Совсем с ума сошли?! А если бы я нечаянно подняла руку вы бы мне сустав выбили! А ещё пожилой человек, не стыдно?
Аглая пробовала голос, и он возвращался: прежний молодой, сочный, звонкий. Она как-то не обратила внимания, что сама виновата. Забылась и шла по велосипедной дорожке.
Бывает старость грязноватая, сивая, а бывает светлая, серебряная. Именно такой серебряный старик едва не сбил её. Промчался с развевающимися длинными, редкими локонами, крикнул: «Какие глазки!». Пронёсся в конец аллеи, лихо развернулся и вновь подкатил к Аглае. Прислонил самокат к дереву, с церемонией поклонился.
Не угодно ли присесть? будто приглашал на венецианский стул, а не на облезлую парковую скамейку. Представился: «Семён». Странно. Конечно, не тот Сёмка из детства, всё равно странно. Судьба пытается всё время что-то нам подсказать совпадением имён, чисел. Что именно, как разобраться в этой нумерологии?.. Но третий глаз уже закрылся.
***
Он крутой адвокат, рассказывала Аглая подружкам. Его заинтересовал мой случай. У гробовщика в кармане с потрохами весь город: газеты, полиция, врачи. Но Семён пригрозил, что раздует скандал на всю страну. Тогда мой физический ущерб и моральные страдания выльются ему в копеечку. Тот пошёл на мировую хватит и на зубы, и на ипотеку.
Аглая пока отложила то и другое. Загорелась сумасшедшей идеей: устроить в брошенном сельском детском садике пансионат для стариков. Малюсенький и скромный, непременно с отдельными гнёздышками. Семён со своими связями поможет. Оказывается, нынче дома престарелых рисковое дело. Конкуренция бешеная, старики вторая нефть.
Так что роман с адвокатом? сгорали от любопытства подружки.
А нет никакого романа. Страшный бабник, не пропустит ни одной юбки, от 18 до 90. Прочно и счастливо женат, куча детей и внучат.
***
Её среди ночи разбуди, отбарабанит статьи Трудового кодекса, как таблицу умножения. Будьте уверены, оба полушария мозга задействованы на полную катушку.
Расклад сил таков: Аглая директор, сноха бухгалтер, внучка администратор. Трое решительных женщин покинули очередной кабинет. Вооружены до зубов кипами законных и подзаконных актов, всевозможных согласований и разрешений. Особенно нахально себя вела шустрая маленькая старушка. Пришлось всё подписать. Оторопевшая чиновница смотрела вслед: даже ручку не позолотили, как заведено. Наглость какая!