Хотя, действительно, надо признать, что перевезли мы папу к себе не зря в течение двух с половиной лет продолжалось его лечение: дважды (или трижды) в Центральной клинической больнице города Королёва, дважды в госпитале Военно-воздушных сил в Сокольниках, в госпитале имени Бурденко, в 20-ой больнице города Москвы, там ему было сделано несколько операций, включая удаление аденомы злокачественного типа. Организация лечения в основном, конечно, легла на мои плечи Но, как бы там ни было главное, что был достигнут в целом положительный результат. Забегая вперёд, отмечу, что прожил папа после такого интенсивного лечения без особых осложнений более пяти лет тогда это представлялось почти невероятным. Считаю, что если бы они с мамой тогда же вернулись в Прохладный в привычную для себя обстановку, в которой провели вдвоём более четверти века, то прожил бы и больше, да и с маминым здоровьем всё было бы намного лучше. Дело в том, что почти сразу же по переезду родителей к нам в Подмосковье начали ухудшаться отношения между ними и моей женой. Родители убеждённо оставались в плену старых представлений о взаимоотношениях со своими взрослыми детьми, чуть что обижались и практически ежедневно по вечерам высказывали мне свои претензии. Так что все взаимные обиды, копившиеся исподволь, обострились до предела. Через эти самые два с небольшим года интенсивного папиного лечения перманентное состояние семейной войны неизбежно вело к «взрыву» с непредсказуемыми последствиями. Чувствовалось, что жена уже на грани нервного истощения и чисто физически не в состоянии жить вместе с родителями под одной крышей, а они, в свою очередь, открыто требовали от меня с женой развестись и жить вместе с ними. Находясь тогда, по сути, между двух огней, я сознательно не становился на чью-либо сторону, пытался, как мог, гасить беспрерывную череду конфликтов, принимал на себя немалую толику сыплющихся со всех сторон «ударов». Чего мне всё это стоило даже сейчас трудно до конца представить и осознать. Основное чувство, владевшее тогда мной, это полная безысходность от близкого и, казалось, неизбежного крушения основ моего существования семьи, дома, родственных отношений
Но недаром говорят, что Бог даёт человеку испытаний ровно столько, сколько он может вынести. Так произошло и в нашем случае. Родители, ни в коем случае не соглашавшиеся какое-то время пожить на съёмной квартире (мама отвечала жене: «Вот и съезжай туда сама!»), вдруг совершенно неожиданно для всех вняли настойчивым просьбам дать ей отдохнуть хотя бы полгода, и сами попросили Валеру подыскать для них съёмную квартиру во Владимире, поскольку там это было значительно дешевле. Таким образом, собственно, и закончилось наше совместное, морально неимоверно тяжёлое, житьё-бытьё. Полагаю, что родители не раз затем пожалели о сделанной нам уступке, наверное, неожиданной даже для самих себя. Считаю так потому, что они потом зачастую меня упрекали в том, что по прошествии полугода мы не выполнили обещания, явно всей душой стремились вернуться, необъяснимо для меня заявляя, что им у нас жилось хорошо.
Тем не менее, Слава Богу! Надежда моя постепенно отошла, ожила и даже примерно раз в год соглашалась сопровождать меня в поездке во Владимир. Отношения между ней и родителями оставались внутренне враждебными, но из-за непродолжительности визитов внешне ровными. Так что рисковать и ещё раз допустить совместное проживание с родителями я никак не мог. Ведь недаром говорят, что «от добра добра не ищут» и «худой мир лучше хорошей ссоры». Родители же во Владимире ни в чём не нуждались, при этом я регулярно навещал их, а Валера с Наташей, живя неподалёку, о них, как могли заботились.
Эпизод пятый. Как-то в июле 2008 года Петя муж Вали, сестры моей жены, вспомнил про моё давнее обещание и, собравшись «ставить» новую баню, пригласил меня поучаствовать в этом мероприятии. Так как данное приглашение пришлось на время моего отпуска, то мы с женой быстро приняли решение, собрались и выехали на недельку в село Толбазы республики Башкортостан. Брёвна сруба под баню к тому времени уже были приобретены и находились перед задней оградой двора у опушки начинавшегося там леса. Не особенно напрягаясь, цементным раствором залили фундамент будущей бани, спланированной в глубине двора метрах в сорока-пятидесяти от брёвен. Пришла пора «ставить» сруб. Поскольку помощники друзья сына Пети Сергея, обещали подойти только после работы, то, с учётом этого, определилось и время установки сруба ближе к вечеру. С утра в тот день было жарко, делать было особенно-то нечего, и я решил ещё немного помочь хозяевам убрать с картофельной ботвы колорадских жуков, чем частенько занимался раньше и на папиной даче в Прохладном, и здесь же в Толбазах. Всегда старался собирать этих «вредителей» очень тщательно, не пропуская ни одного, а для этого при стряхивании жуков и личинок с ботвы в ведро, и особенно при поиске жёлтых яичных кладок на тыльной стороне листьев, приходилось постоянно нагибаться. И вот через некоторое время, толи с непривычки, толи от возраста, у меня, надо отметить впервые в жизни, так сильно «скрутило» спину, что я не то что наклоняться, а и ходить-то мог лишь с большим трудом. Конечно, огорчился ведь на мою помощь рассчитывали при предстоящей установке сруба, а я, хоть и ненамеренно, но вроде бы как подвёл Так что и таскать тяжеленные брёвна, и собирать из них сруб пришлось исключительно молодёжи. Лишь Валя, искренне желая помочь, назойливо «путалась под их ногами», да я делал самую лёгкую посильную работу укладывал паклю на каждый новый венец сруба. Петя же, из-за серьёзной хронической болезни ног, при этом был способен осуществлять только общее руководство. Одним словом, надо было видеть с каким неимоверным напряжением работали эти ребята: мокрые от пота с трясущимися от чрезмерных усилий ногами и руками Так что, моё сердце, при всех с ним проблемах, описанных выше, скорее всего вряд ли бы такое выдержало. Ведь привычки увиливать от любой работы я никогда не имел, а значит и тогда действовал бы добросовестно на пределе (и даже, возможно, выше) своих сил и возможностей. Самое интересное, что буквально на следующий же день состояние моего здоровья полностью нормализовалось и болей в спине как не бывало. Так что же это всё тогда, по-вашему, как не моё чудесное спасение, ниспосланное кем-то свыше?
В тот период имели место и другие довольно необычные, по сути, явления, на которые я также не мог не обратить внимания и которые достаточно прочно «врезались» в памяти. Поведаю кратко и о них.
Как-то зимой в конце января месяца мне очень надо было в выходные дни съездить во Владимир проведать родителей, и отложить поездку, как собственно и «обернуться» за один день на автобусе, совершенно не представлялось возможным. При этом, как будто специально, в субботу вечером намечалось «мероприятие», которое тоже никак нельзя было совсем проигнорировать, а жена категорически не хотела одна идти в гости. Так что она искренне (всей душой) не желала моей поездки во Владимир и настойчиво от неё отговаривала. Ситуация складывалась «патовая», а поскольку отношения с родителями для меня также всегда были очень значимыми, то в пятницу вечером между мной и женой назревал скандал, грозивший неприятными последствиями. Как сейчас помню сидим мы за столом на кухне в расстроенных чувствах, и тут в дверь нашей квартиры раздаётся звонок. Это совершенно неожиданно к нам зашёл «друг семьи» Миша, причём один без своей жены, да ещё и трезвый, он к нам никогда не приходил ни до, ни после. Цель его визита была совершенно незначительной, так как совсем не запомнилась, а, узнав о нашей проблеме, он охотно выразил желание помочь. Так что на следующий день с утра на его машине мы выехали во Владимир, а ближе к вечеру уже были дома, к большому удовольствию жены успев на то самое мероприятие.