Фашналгид остановился и приложился к фляжке. Потом протянул ее Шокерандиту,
но тот покачал головой.
– Мне пришлось довериться вам, – сказал он капитану. – Но теперь, когда нам удалось ускользнуть от ваших друзей, можете вы рассказать мне
наконец, что у вас на уме? У меня есть задание, как можно скорее доставить послание олигарху.
– А мое задание – не попасться олигарху в руки. Я кое-что скажу тебе, лейтенант: как только ты предстанешь перед ним, тебя немедленно
пристрелят.
И Фашналгид рассказал лейтенанту, какой холодный прием ждет армию Аспераманки. Шокерандит покачал головой.
– Олигархия приказала нам идти в Кампаннлат. Если вы решили, что после нашего возвра-щения солдаты олигарха перебьют нас, героев, всех до
единого, то вы точно спятили.
– Если олигарх так мало думает об отдельных личностях, то зачем ему задумываться об армиях?
– Ни один здравомыслящий человек не станет уничтожать свою армию.
Фашналгид махнул рукой.
– Ты моложе меня. У тебя и опыта меньше. Самый большой вред – от человека думающего. Неужели ты считаешь, что живешь в мире, где людьми
руководит разум? Что такое рацио-нальность? Разве это не желание верить, что другие будут вести себя так, как нам угодно, или по крайней мере
так, как мы себе внушили? Наверное, ты мало пробыл в армии, если полагаешь, будто в голове у всех людей одно и то же. По правде сказать, я
полагаю, что мои друзья спятили. Некоторые спятили в армии, некоторые спятили потому, что им всю жизнь приходилось вести себя по-дурацки,
некоторые просто из-за врожденной склонности к сумасшествию. Один раз я слышал молитву, которую читал священник-военачальник Аспераманка. Он
говорил с такой убежденностью, что я поверил: он хороший человек. Хорошие люди попадаются... Но хочу тебе сказать: большинство офицеров похожи
на меня – пробы ставить некуда, такие безумцы.
После столь жаркой речи последовала пауза, потом Шокерандит проговорил:
– Я никогда не доверял Аспераманке, ведь он оставил своих людей умирать.
– Мудрость и безумие легко могут меняться местами, если твой удел страдание, – проци-тировал Фашналгид и добавил:
– Армия несет в Ускутошк болезнь. Олигархия с радостью избавится от армии, ведь со стороны Кампаннлата теперь некому нападать. Кроме того,
Аскитош с радостью избавится от полка из Брибахра...
Словно бы все сказав, Фашналгид повернулся к паре спиной и сделал большой глоток из фляжки. Беталикс опускался к далекому горизонту, и по небу
потянулись тучи.
– Что же вы предлагаете делать, если вдруг мы окажемся заперты между двумя армиями? – с неожиданной решительностью спросила Торес Лахл.
Фашналгид махнул рукой в сторону моря.
– Там, всего в одном переходе, нас дожидается лодка а в лодке мой друг. Туда мы и держим путь. Если хотите, можете отправиться со мной. Если вы
верите мне, то вам лучше держаться меня.
Капитан не торопясь взобрался в седло, поднял воротник шинели, прикрыл им подбородок, пригладил бородку и кивнул своим новым знакомым на
прощание. Потом пришпорил лойся и тронулся с места. Лойсь, понурив голову, зашагал вниз, по каменистому склону в сторону блестевшего поодаль
моря.
Но капитан не успел отъехать далеко; Лутерин крикнул вслед удаляющейся фигуре:
– Куда направляется эта ваша лодка?
Шелест кустов под порывами ветра почти заглушил ответ капитана:
– В конечном итоге в Шивенинк...
Маленькая фигурка верхом на лойсе продвигалась по извилистым проходам между валунами к морю; при виде приближающегося мохнатого животного и его
седока птицы поднимались в воздух, а небольшие земноводные прятались среди камней.