За поражением Панновала крылась история многолетних волнений. По мере ухудшения климата жизнь становилась все тяжелее, и один культ Страны
Тысячи Религий вступал в борьбу за главенство с другими.
Только фанатичные отряды Берущих имели силу и власть, благодаря которой в городе Панновале поддерживался порядок. Таковы были суровая сила и
братство людей, живущих в отдаленном уголке гор Кзинт. Там все еще верили в древнего бога Акханабу.
Берущие и их суровая дисциплина за долгие века стали притчей во языцех; само их присутствие на поле боя могло бы полностью изменить ход
сражения. Но в новые беспокойные времена Железная Когорта почла за лучшее остаться дома.
* * *
Знаменательный день близился к концу, ветер выл, пушки грохотали, бой продолжался. Небольшие группы дезертиров пробирались к югу, в сторону
убежища, которое мог предоста-вить им Кзинт, среди прочих – простые крестьяне, никогда прежде не державшие в руках ору-жия. Войска Сиборнала
были слишком измучены, чтобы преследовать врага. Северяне разожгли костры и отдыхали прямо среди следов только что завершившейся битвы.
Ночь наполняли доносящиеся с разных сторон крики и стоны, иногда слышен был скрип повозки, спешащей убраться подальше, в безопасное место. Но и
тех, кто раньше других тронул-ся в путь к надежному Панновалу, ожидала в дороге другая опасность, появившаяся совсем не-давно.
Запутавшись в собственных делах, полностью отдавшись войне, люди не обращали внима-ния на других существ и понятия не имели об их планах. Они
никогда не видели окружающий их мир как сеть переплетенных сил, вовлеченных в постоянный медленный механизм перемен, существующая форма которого
была не более чем проявлением цикличных повторений случавшегося в далеком прошлом, ныне забытых, но от этого не менее реальных. На равнинах
Северного Панновала произрастало примерно шесть сотен разновидностей трав; под влиянием перемены климата травы или отступали к югу, или,
напротив, расширяли ареал обитания; успех или поражение одного из видов трав был жестко связан с судьбой цепочки животных или насекомых,
кормящихся этой травой.
Высокое содержание углерода в травах требовало особого покрытия на зубах, прочной эмали. Скудные на взгляд непроницательного человека равнины
давали обильный урожай семян, представляющих собой весьма питательный рацион – достаточно питательный для того, чтобы поддерживать существование
многочисленных грызунов и других мелких млекопитающих. Эти млекопитающие служили добычей для других, более крупных хищников. В конце пищевой
цепочки находились создания, которые благодаря своей всеядности некогда были повелителями планеты. Фагоры ели все что угодно, и плоть и траву.
Теперь, когда климат сделался для них более благоприятным, свободные фагоры спусти-лись в предгорья и стали выходить на равнины. На востоке
экваториального континента выси-лись горы Верхнего и Нижнего Никтрихка. Никтрихк являл собой нечто большее, чем просто барьер между центральными
равнинами и просторами моря Ардента: горы славились своими уступчатыми плато, поднимающимися к вершинам на манер ступеней огромной лестницы,
которые вместе с комплексом пиков и ущелий составляли замкнутый мир. Леса сменялись тундровыми равнинами, переходящими в каменистые каньоны,
уступающие место ледникам. Все это было вознесено на девять миль над уровнем моря и главными равнинами континента, при этом высочайшие вершины
это горной страны задевали стратосферу.
Целые кланы анципиталов, прежде не один летний век прожившие на равнинах уступчатого плоскогорья, где им не угрожал человек, теперь спускались
по склонам гор тем ниже, чем дальше их корм отступал к подножию, чувствуя приближение зимней стужи.