Здесь снова сумели отличиться силы лейтенанта Шокерандита.
В отряде Шокерандита фагоры сражались плечом к плечу с людьми. В бой шли и сталлу-ны, и гиллоты – последние часто вместе со своим потомством в
качестве подмоги; в бою и сам-цы и самки гибли в равном числе.
В сражении Лутерину удалось снискать славу к чести своей семьи. В схватке он забывал об осторожности и пренебрегал опасностью, но судьба хранила
его от смерти и даже от ран. Те, кто сражался рядом с Лутерином, видели устрашающую силу, словно зачаровавшую его, и тем укрепляли свою отвагу.
Солдаты Шокерандита врезались в ряды неприятеля без страха и поща-ды, и враг отступил – сначала оказывая упорное сопротивление, потом все
быстрее. Шивенинкцы пустились в погоню, и верховые и пехота. Северяне отрезали бегущего врага и уничтожали по частям; так продолжалось до тех
пор, пока руки шивенинкцев не налились свинцом от усталости – ибо приходилось непрерывно колоть и рубить, – а одежда по локоть не вымокла в
крови врага.
Так началось поражение Дикого Континента.
Прежде чем панновальская армия начала отступать, ее ряды покинули многочисленные сомнительные союзники, поспешившие устремиться под защиту
родного дома, в безопасность. Батальон из Борлдорана, упорно сражающийся, имел несчастье оказаться на пути Шокерандита, который подверг его
мгновенной атаке. Бандал Эйт Лахл, командир батальона, отважно призы-вал своих людей к сражению. Борлдоранцы вели огонь, укрывшись за обозными
повозками. За-вязалась жаркая перестрелка.
* * *
Нападающие сосредоточили огонь на повозках. Многие борлдоранцы были убиты. Затем в стрельбе наступило затишье, и тогда ушей противников достигли
звуки других сражений, про-исходивших неподалеку. Над полем битвы плыл дым, уносимый ветром.
Лутерин Шокерандит почувствовал: пришел его час. Выкрикнув команду своему эскадро-ну, он бросил его в атаку. Бок о бок с Уматом Эсикананзи
Лутерин мчался вперед, на позиции борлдоранцев.
В диких полях и лесах родных мест Лутерин привык охотиться один, отрезанный от всего мира. Острейшее взаимоощущение, связывающее охотника и
дичь, было знакомо ему с самого раннего детства. Он знал тот миг, когда его разум становился разумом оленя или горной козы с невероятно острыми
рогами – самой трудной дичи.
Знаком ему был и миг торжества, когда стрела наконец попадала в цель – и зверь умирал, это пронзающее сердце смешанное чувство радости и печали,
безжалостное и сильное, словно оргазм.
Но насколько острее было это извращенное чувство победы сейчас, когда в роли дичи вы-ступал человек! Перескакивая через кучи убитых, Лутерин
вдруг оказался лицом к лицу с Бандалом Эйт Лахлом. Их взгляды встретились. И снова настал знакомый миг полного единения с жертвой. Лутерин
выстрелил первым. Командир борлдоранцев вскинул руки, выронил ружье и согнулся пополам, словно желая обхватить живот, откуда вывалились
внутренности. Потом упал замертво.
После гибели командира сопротивление борлдоранцев было сломлено. Молодую жену Лахла вместе с багажом и амуницией взял в плен Лутерин. Умат и
остальные товарищи обнима-ли и поздравляли Лутерина, а после отправились собирать добычу.
Большую часть добычи, доставшейся шивенинкцам, составляли провиант и припасы, включая фураж, который мог очень пригодиться отряду при
возвращении к далекому дому на Шивенинкском хребте.
Повсюду на поле битвы силы юга терпели поражение. Многие южане сражались даже ра-ненные и продолжали бой, когда никакой надежды не оставалось.
Сегодня им не хватило не смелости, а милости многочисленных богов.
За поражением Панновала крылась история многолетних волнений.