Я вытягиваю руки над головой, наслаждаясь пребыванием вне фургона, когда вдруг заговаривает Рози:
Тори интересуется, где мы останавливаемся в Руане.
Я стону.
Ты шутишь?
Нет, она говорит, что, если предложение еще в силе, она не против к нам присоединиться.
Я скрещиваю руки на груди.
Какое предложение?
Макс слегка улыбается.
Ну, мы всем заявили, что они могут присоединяться к нашему маршруту по Франции.
Да, может, и так, но я не имела в виду ее! шиплю я.
Он пожимает плечами. Макс один из тех людей, который ладит со всеми, и каждый хочет быть его другом. Более спокойным он был бы только мертвым.
Она нормальная, ну, по-своему, разве нет?
Тори ни разу не подставляла Макса, не устраивала ему неудачных розыгрышей или других вещей, которым она подвергала меня и Рози. Он не знает о слухах про их с Рози полигамные отношения, которые Тори распространяла: никто не хотел быть тем, кто ему расскажет. Макс пацифист, но если дело касается Рози, то предсказать его реакцию нереально.
Она немного гадюка, говорит Рози.
Лицо Макса мрачнеет.
А кажется безобидной.
Говорит мужчина, который не понимает женских уловок, отвечаю я, завидуя, что Макс может проживать день за днем и не замечать подобных вещей. А мы к ним словно предрасположены, лишь находясь в его окружении. Женщины крутятся вокруг Макса, а он словно не замечает их и не интересуется этим ни на йоту.
Думаю, что и не хочу понимать, раз такое дело, говорит он, и его огромные глаза вспыхивают от одной мысли, что кто-то может устраивать подлости Рози.
Ты ей скажешь, где мы? спрашиваю я. Но я знаю Рози, ее моральный компас всегда указывает на север. Она не тот человек, что сможет оставить кого-то за бортом: она знает из личного опыта, насколько это больно даже если Тори этого заслуживает.
Она поднимает ладонь.
Все в порядке, заверяю ее я. Если Тори что-то начнет, я ее пресеку, вот так просто. Клубничная тарталетка взрывается всеми оттенками вкуса на моем языке, и я подумываю заказать добавку. Почему французские ягоды такие сладкие? Я мысленно отмечаю, что надо отыскать рынок и купить целое ведро сезонных фруктов и ягод.
Что худшее она может сделать? говорит Рози, морща нос.
Мы в любом случае будем заняты, когда начнутся фестивали и ярмарки, да? говорит Макс.
Надеюсь, отвечаю я жуя и пытаюсь прекратить думать о Тори. Я никогда прежде не путешествовала за границей, в то же время пытаясь управлять бизнесом, так что я слегка опасаюсь, что все может пройти не так гладко, как на родине. Но мы есть друг у друга, и если вдруг наш план провалится, мы просто придумаем новый, ведь так? Мы же, в конце концов, не в Антарктике.
Так, говорит Рози, бросая взгляд на часы. Пора бы нам уже отправляться в Руан. Надо будет найти лагерь, пока не стемнело.
Я допиваю кофе.
Жду не дождусь!
Я всегда хотела путешествовать по Франции, останавливаясь по возможности в каждой из крохотных провинций, находить разбросанные в глуши бриллианты. Я люблю Париж а кто, воспитанный на истории литературы, не любит, но есть что-то особенно волшебное в том, чтобы колесить по стране, выбирая местечки не настолько большие и суетливые, как город света.
Какие сокровища мы отыщем?
Когда мы покидаем кафе, Рози подбирается ко мне ближе и шепчет:
Как письмо? Нормально?
Она единственная, кто знает его историю. Обычно я не распространяюсь насчет Ти Джея, упоминание о нем бывает неловким и стопорит разговор на полпути. Легче притворяться, что я беспечная странница, которая влюбляется лишь в вымышленных героев. Легче, чем признать, что я девчонка с разбитым сердцем, бегущая от своего прошлого.
Я размышляю, стоит ли вдаваться в подробности, но решаю быстро рассказать Рози основное, чтобы она не волновалась.
Его мама, Мэри, потеряла дневник Ти Джея и нашла только сейчас. Она отправила его мне, сопроводив небольшим письмом. Там сказано лишь, что ей тоже сейчас тяжело.
Если честно, у меня не выходит думать ни о чем, кроме дневника и его содержимого, но я должна прочесть его в одиночестве, когда буду точно уверена, что никто не сможет меня прервать.
Ох, Ария, не знаю, что и сказать. Ты будешь ей отвечать?
Я обдумываю ее слова.
Сложно предсказать, не вскроет ли это старые раны, понимаешь? Мы обе все еще страдаем от них
Мне надо ей написать. Как минимум она этого заслуживает. Но поможет это или навредит я не знаю.
Рози приподнимает брови.
Но когда-то ты любила свою свекровь.
Я укрываюсь руками от бриза, дующего с моря.
И она любила меня. Но времена изменились, Рози. И я не знаю, получится ли все вернуть. В нас еще много обиды.
Кивнув, она говорит:
Прочти сперва дневник, посмотрим, может, что-то прояснится.
Я обдумываю это, оглядываясь на глубоко-синий океан, едва виднеющийся вдали.
Да, конечно. Можно было бы подумать, что я его за один присест прочту, как обычно, но я хочу его растянуть. Это словно подарок от него, и я должна им насладиться.
Я понимаю. Это правда невероятный сюрприз, как и то, что в конце концов она его отправила
Да, ты права. Не думаю, что она умышленно хотела причинить мне зло. Она не такой человек. Но ее сердце разбито, и я могу это понять. Хотела бы я просто позвонить ей и объяснить, что все не так однозначно.
Я всегда рядом, если нужно будет поговорить, ты же знаешь?
Спасибо, Рози. Буду рада, как мы устроимся.
Я обнимаю ее. Рози всегда ратует за восстановление мостов после семейных размолвок, потому что на собственном опыте узнала, что иногда может стать слишком поздно.
Кофеин и торт оживили нас, и мы торопимся перепроверить карты, а потом забираемся каждый в свой фургон и отправляемся в Руан. Мы едем конвоем из трех человек: впереди Макс, следом я и Рози.
Через несколько часов линию горизонта пронзают шпили Руанского собора, и мой рот открывается в восхищении. Немного спустя мы проезжаем средневековый городок, и я поражена его красотой. Старые дома, облицованные цветным деревом, выглядят почти по-шекспировски, в стиле эпохи Тюдоров. Это словно смотреть на открытку в реальной жизни, но времени все разглядывать нет: я еду за Максом и надеюсь, что Рози за мной тоже. Мы паркуемся в лагере, и Макс жестами показывает, что сходит в офис, чтобы нас зарегистрировать. Пока его нет, мы с Рози решаем воспользоваться моментом, размять ноги и оценить парк.
Так, Макс возвращается и показывает в самый конец парка. Мы там, рядом с рекой.
Супер. В Руане мы будем всего пару недель, но я уже знаю, что сюда мне захочется вернуться, чтобы слоняться по спрятанным переулкам и крошечным бульварам.
Пока мы ехали, я почувствовала, что город излучает невероятную энергию.
Да, здесь симпатично, говорит Макс. Менеджер, Антуанетт, рассказала, где будет проходить ярмарка, это всего в паре шагов от лагеря, так что будет легко перемещаться.
Наша первая ярмарка во Франции и сразу большая, известная тем, что является приютом для многих экзотических продавцов со всей страны. У нас получилось забронировать места благодаря связям Макса. Его мама Нола королевской крови в кочевническом обществе, она стояла у истоков создания этого движения много лет назад, так что теперь знает, как выжить практически на любом континенте. Мы заранее составили список мероприятий, на которых собираемся появиться, подали заявки и заплатили взносы, чтобы по прибытии быть на шаг впереди.
На изучение будет неделя до ярмарки, говорит Рози. Хотя мне придется начинать приготовления как можно скорее. Мне нужно сделать новую партию джема и смешать литературный чай.
Как только мы поставили фургоны и подключились к электросети, я принимаю душ и переодеваюсь в удобную одежду. Я проверяю свой онлайн-магазин и с радостью отмечаю большой заказ на книги Мейв Бинчи[10]. На то, чтобы откопать их за видавшей виды оттоманкой, уходит не больше тридцати секунд. Я заворачиваю их в крафтовую бумагу и пишу цитату самой легенды о том, что мы никто, пока нас не любят Завтра схожу на почту.