Феерия звуков и эмоций поглотила всё существо начинающего музыканта. В эти мгновения он мечтал, чтобы это не кончалось
Просто кла-а-асс, тихо протянул Дэн, когда под пальцами растаял последний трепещущий звук.
Алла поддержала улыбкой.
Теперь всегда бери с собой скрипку.
Ты же знаешь, у меня выпускной класс, много подготовки. Но как-нибудь ещё обязательно поиграем, пообещала Алла и вернулась к Ире.
Так на чём мы остановились? спросила подругу, не повернувшую головы.
Уж и не помню. Это было так давно, язвительно отозвалась та.
Да не сердись ты! Давай поболтаем!
Алла принялась тормошить Иру, дурачиться, строить перед носом рожицы. Та наконец рассмеялась.
Заговорили об инциденте на уроке НВП.
Зря отец к энвэпэшнику пошёл. Теперь придётся всё зубрить, чтобы придраться не к чему было, заключила Ира после долгих рассуждений.
Вот прямо сейчас и начинай, а я домой английский ждёт.
В прихожую вышла Эмма Владимировна.
Аллочка! Как же ты превосходно играешь! Мы с отцом в восторге от вашего с Денисом дуэта!
Спасибо. Рада, что вам понравилось, ответила Алла, смущённо опустив глаза от непривычно бурной похвалы, и поспешила удалиться.
Глава 9
На истории Алла с интересом наблюдала, как одноклассники, открыв рты, слушают лекцию о борьбе с религией в годы становления Советской власти. Учитель с рвением декларировал своё согласие с расстрелом священников и подрывом православных храмов.
«Зачем он так кипятится, отстаивая позицию неверия? поражалась Алла. Все давно уже маршируют под знамёнами коммунизма. Любому ребёнку известно: поп это смешно, церковь то, что давно пора снести, креститься и молиться пережиток прошлого. А взрослый человек, пусть только рот откроет, что Бог есть, сразу с должности слетит, статусность долой, презрение общества гарантировано».
Постепенно мысли ушли в сторону семьи, где взгляд на религию был единственным камнем преткновения. Иногда мама аккуратно говорила о Боге, но всякий раз встречала жёсткий отпор со стороны папы.
Взрослея, Алла больше прислушивалась к маминым доводам. Как-то в разговоре по душам та рассказала, что, будучи в оккупации, бабушка постоянно читала молитвы, по выходным вместе с детьми отправлялась в церковь. И всегда была совершенно уверена, что только благодаря Божьей помощи никто из семьи не погиб в те страшные годы.
Алла стала чаще просить маму рассказывать, как случайные на первый взгляд события при ближайшем рассмотрении оказываются звеньями одной цепи, созданной какой-то могучей, неведомой силой.
Однажды за ужином спросила:
Мам, а меня при рождении крестили?
Нет Нельзя было.
И сейчас запрещено. И правильно. Незачем «опиум для народа» распространять, убеждённо процитировал папа.
А я хотела бы креститься, продолжила Алла.
Только через мой труп! отчеканил отец, подтвердив мнение грозно сползшимися к переносице бровями.
Это расхожее выражение упоминали по делу и без дела все подряд. Но Алла заметила, что мама вздрогнула.
Меня тут же со службы уволят, сурово продолжал отец. На гражданке-то опасно, а в армии так подавно церемониться не будут.
Тот диалог на кухне преследовал Аллу с начала осени, а сейчас всплыл, отозвавшись уколом.
Покровская! Отвечай! откуда-то извне донёсся голос историка.
Извините, не расслышала вопрос, промямлила Алла очнувшись.
В следующий раз поставлю два в журнал. Похоже, десятый «А» полагает, что апрель самое время портить себе аттестаты!
***
В целом школьный день задался. Алла с Ирой возвращались домой, радостно обсуждая пятёрки за контрольную по военной подготовке, зачёты по физике, отлично сданные диалоги по английскому.
На подходе к дому Алла заметила у своего подъезда машину скорой помощи.
Ир, голос дрогнул, пойду побыстрее, вдруг это к нам.
С чего ты взяла? В подъезде пятнадцать квартир.
Ни с чего не взяла, просто пойду. Что-то неспокойно.
Алла побежала к дому. Взлетела на четвёртый этаж. Запыхавшись, остановилась, достала из рюкзака ключ. Заметила, что дверь приоткрыта. Толкнула плечом, вбежала. Из прихожей увидела: в комнате на диване лежит отец, врач производит какие-то манипуляции, рядом белая как полотно мама еле держится на ногах, оперевшись о спинку стула.
Что с папой? испуганно зашептала Алла.
Девочка, тише. У нас тут сердечный приступ, буркнул врач.
В подъезде затопали. Вошли санитары с носилками.
Доктор, может быть, его дома полечить? с мольбой простонала мама.
Только госпитализация! Как можно скорее! ледяным тоном ответил врач и, обратившись к санитарам, распорядился: Больного в машину!
Дрожащими пальцами Екатерина Михайловна достала из комода документы, затолкала в сумочку. Слегка опираясь на худенькую руку дочери, пошла к машине, ссутулившись, будто под тяжестью груза.
Алла плыла как в тумане. «Папочка! Мой милый папочка! накатывало внутри. Ты же за здоровый образ жизни. Гордишься, что в ведомственной поликлинике нет ни одного обращения по болезни, а в карте лишь отметки о прохождении плановых медосмотров. Что же случилось? Что будет с нами? Кто будет оберегать нас с мамой от излишних забот и переживаний, пока тебя лечат?»
В госпитале МВД отца на каталке увезли в реанимацию. От Екатерины Михайловны в приёмном отделении потребовали лишь его документы.
Всё. Поезжайте домой. В палату вас всё равно не пустят. Вот телефон, звоните завтра, сказала медсестра, завершив формальности с бумагами.
Алла ладонью свезла со стола визитку. Подняв обессилившую от страха и волнения маму, повела к выходу.
Пахнуло прохладным весенним воздухом, дышать стало легче. Добрались до остановки. Пришёл почти пустой автобус. Ехали молча.
***
Аллочка, пожалуйста, принеси аптечку и стакан воды, слабым голосом попросила мама, как только вошли в квартиру.
Выпитые одна за другой три таблетки успокоительного дали незамедлительный эффект. Екатерина Михайловна, едва добравшись до дивана, легла прямо в платье и тут же отключилась.
Алла передвигалась как в забытьи. Головная боль гвоздём впивалась в затылок, дополняя и усиливая душевные муки. Держась за стену, страдалица дошла до соседней комнаты, стащила с дивана большую подушку, которая сейчас казалась неподъёмной. Вернувшись, заботливо подсунула маме под голову. Так, в чём была, легла рядом, прижалась.
Представила, как врачи колдуют над больным, как завтра они с мамой поедут в госпиталь навещать папу, как тот снова будет весело шутить
С этими мыслями Алла провалилась в тревожный, беспокойный сон.
Глава 10
В семь утра прозвенел будильник.
Ты куда? встревоженно спросила Алла, наблюдая, как мама причёсывается, закутывается в шаль, в которой обычно выбегает на улицу.
Звонить В госпиталь
Подожди, я пойду с тобой.
Вскочила с дивана. В прихожей натянула сапоги на босу ногу, накинула пальтишко с капюшоном. Сунула руку в карман и, достав визитку, протянула маме.
Ближайшая телефонная будка словно срослась с торцом дома. Алла с трудом открыла тугую железную дверь, придержала, позволив маме пройти внутрь. Та сняла трубку, опустила монетку, суетливо вращая диск, набрала номер. Послышались длинные, заунывные гудки. Ответа не последовало. Дрожащей рукой Екатерина Михайловна нажала на рычаг. Повторила снова. Гудки возобновились. Напряжение нарастало. Наконец на другом конце провода ответил женский голос:
Госпиталь МВД.
З-з-здравствуйте! Скажите, пож-ж-жалуйста, как чувствует себя Покровский? запинаясь от волнения, спросила Екатерина Михайловна. Его при-при-везли в реанимацию Вчера вечером.
На мгновение повисло молчание. Потом Алла снова услышала на том конце голос, но он стал тише, невозможно было ничего разобрать.