Затем она наконец приходит в школу. На посте охраны несколько человек, но самого доброго из них зовут Степан Алексеевич. Он высокий, в фуражке такой красивой и с автоматом. Всегда здоровается с Эбби, но на школьные обиды она ему никогда не жаловалась. А про него она совсем мало знает, только то, что он любит курить и справедливость. А, конечно же ещё и то, что он был на Ямайке. Эту историю он рассказывал всем подряд, по поводу и без, а также хранил свою фотографию в загранице. «Вам то небось уже не посчастливиться за океан слетать.» вечно повторял он с какой-то досадой за потерянное будущее.
Степан Алексеевич, Степан Алексеевич! Эбби подбегает к посту охраны.
Да, девочка. Чего тебе? От Степана Алексеевича пахнет сигаретами.
Там на дороге машина разбита. Полицейская. И удостоверение майора лежит.
Сука, да что ж это такое. Ругается он себе под нос, а после будит задремавшего рядом товарища:
Петрович, вставай давай. У нас чп. Да вставай давай, дубина пропитая!
Да шо, шо там стряслось?
В штаб звони. Сволочи эти совсем оборзели.
А хто, где, шо мне самому додумать надо, я вас прально понимаю, Степан Алексеевич?
А что за удостоверение? Степан Алексеевич снова поворачивается к юной Эбигейл.
Майор полиции Рустам Бахрамов.
Вот же сука! Даже до майора добрались, мрази! Он бьёт могучим кулаком по деревянной стойке охраны. Ксива у тебя?
У меня, но я её только товарищу майору отдам.
Ты шутишь что ли? Это играя какая-то по-твоему?
Отдам ему только.
Тебя родители дома не ждут?
Ждут, но я сама должна отдать
Да чего ты так вцепилась-то в эту ксиву?
Я ведь нашла сама, и должна отдать тоже сама
Чёрт бы это всё Ай, хрен с тобой. Полицейский оборачивается к напарнику. Петрович, ты свяжись со всеми, поспрашивай, а я к Бахрамову домой, здесь недалеко, пулей метнусь.
Девку с собой забери. Отвечает Петрович.
Так зачем?
Так, а если он там сидит? Два раза бегать будешь?
Прав ты, Петрович. Степан Алексеевич смотрит на эту мелкую и вредную. Пойдёшь со мной, раз такая упёртая.
Внутри Эбби играет некая радость, ведь её ждёт расследование пропажи Рустама Бахрамова. Настоящее приключение. Эбби нравится чувствовать себя важной и нужной. У неё наконец-то далеко не последняя роль.
Проживает Рустам Бахрамов в одной из тех самых кирпичных коробок, где в подъезде воняет, а лифт не работает. На третьем этаже, справа от лестницы, квартира с бордовой дверью. Звонок хрипит и, кажется, мечтает умереть, но пока ещё держится. Им открывает какая-то девочка, практически девушка (той лет шестнадцать, может быть, даже уже семнадцать), с тёмными волосами и прищуренными глазами. Выглядит она приятно. В глаза сразу же бросается её старая фиолетовая толстовка, кажется, ещё до войны купленная, импортная значит. Ещё её тонкую шею украшает бритва на верёвочке.
Здрасьте.
Гуля, привет. Отец дома? Спрашивает её Степан Алексеевич.
Нет. Он же на смену ещё утром ушёл. А чё случилось?
С поста пропал. Вот, девчонка нашла ксиву его. Ты не переживай, найдём. Посиди вот только с этой мелкой, её одну домой отпускать щас опасно, а водить не хочу, только время потеряем.
Отец пропал?.. Как пропал?..
Найдём, найдём, ты посиди с этой, говорю. Степан Алексеевич проталкивает Эбби под крыло майорской дочери. Хорошо?
Хорошо. Отвечает Гуля.
Здравия желаю. Степан Алексеевич уходит, а дверь закрывается. Гуля смотрит на Эбби сверху вниз, словно и не знает, что с ней делать. Та пырится в ответ, так и стоят они с полминуты.
Как тебя зовут? Спрашивает старшая. Эбби представляется, затем слышит в ответ:
Я Гульнара. Можешь звать меня Гулей, без разницы.
Затем Гуля тут же уходит в комнату со стеклянной белой дверью, паркет скрипит под её ногами. Буквально спустя минуту она возвращается, а в руке чёрный прямоугольник. «Айфон» догадывается Эбби. У её отца был телефон, но другой, а самой ей не выдали. На хороший не хватает денег, а кнопочный бесполезен. Связи нет и звонить по нему куда-либо глупая затея. Кто-то говорил, что это бунтовщики вышки связи пожгли, а другие рассказывали, что правительство отключило, чтобы люди не могли свои действия координировать.
Крутой телефон.
Ага. А чё, айфона в жизни никогда не видела?
Видела. Врёт Эбби, чтобы не показаться лохушкой.
Ты короче здесь посиди, я отца пойду искать. Гульнара тем временем надевает кроссовки и накидывает куртейку на плечи.
Степан Алексеевич сказал, что сам найдёт.
Слушай, я в дядю Стёпу может и верю, но сама быстрее найду.
Я с тобой.
Гуля смотрит на свою смелую спутницу, смеётся как-то по-доброму и крутит головой:
Так ты ж мелкая, ты мне мешаться будешь.
Не буду! Пожалуйста, я не отстану! Мне нужно Мне тоже нужно.
Да ты рофлишь что ли, как я тебя возьму с собой? Если чё случится, мне голову оторвут.
Я всё равно пойду за тобой! Не отделаешься.
Майорская дочка вздыхает, закатывает глаза и топчется на месте, раздражается от этой навязчивой занозы. Вдруг Гульнара резко набрасывается на дверь и выскакивает наружу, а затем наваливается всем весом и запирает квартиру. Сразу становится полегче, она прикрывает глаза и немного расслабляется. Одной проблемой меньше. Но теперь пора бежать искать отца. Гуля поднимает веки, а перед ней на лестничной клетке стоит Эбби.
Ты Растерялась Гульнара. Ты как это сделала?
Я маленькая и быстрая. Мне нужно с тобой.
Хер с тобой, пойдём. Но делаешь всё то, что я скажу, поняла?
Поняла.
Они идут вниз по лестнице, затем через дворы, мимо гаражей, через дорогу, на которой покрошенный асфальт лежит кусками. Машины здесь больше не ездят, а ремонтировать ни у кого не хватает ресурса. Да и дела толком кому-либо нет, «не жили хорошо, так нечего и начинать». Все просто привыкли к убитой дороге, по которой даже трактор проехать не может.
Дальше они оказываются у какой-то стены из таких больших белых блоков, в которой виднеется синяя, проржавевшая дверь. Гульнара стучит в неё трижды, а затем кричит:
Нильный, открывай!
Нильный занят! Кричат с той стороны.
Да ёп, открой тебе говорят! Свои!
Дверь приоткрывается, оттуда выглядывает бородатая морда. Она посмотрит по сторонам и замечает Эбби:
Эт кто?
Подружка моя новая. Не сцы, свои.
Ес чё, то сама за неё отвечаешь.
Да ясен хер, впускай давай быстрее, мне к Нильному нужно.
Их пропускают внутрь. Эбби с любопытством осматривает новое место, которое представляет собой сеть из споенных друг с другом гаражей. В некоторых из них стоят кровати, кто-то что-то обсуждает, ещё кто-то играет в карты. Пахнет чем-то палёным, кто-то что-то жжёт. Гульнаре говорят, где этот самый таинственный Нильный. Он в гараже под номером тринадцать, тот немного больше остальных.
Нильный, открывай! Гуля стучит своей ручонкой по окислившейся гаражной двери. С той стороны слышится сперва какая-то возня, а затем и щелчок амбарного замка.
Перед ними снова рожа. В этот раз худая, щёки впалые, волосы немытые. Глазёнки Нильного паникуют, цепляются за всё, за что они только могут зацепиться:
Ах, Гуля Какая встреча! А я тебя не ждал совсем.
Слышь, Нильный. Ты отца моего не видел?
Слушай, тут Такое дело, знаешь, видел я твоего отца. Санька помнишь? Щуплого?
Ну, помню. Причём тут он?
Его вчера шлёпнули. Ну пасаны и пошли искать, как грица, правосудия. Они на твоего батю и наткнулись.
Где он? Майорская дочка холодеет. Он в порядке?
Там в общем-то Пойдём, тебе пасаны сами расскажут.
Нильный вылезает из гаража и закрывает его снаружи. Он также задевает глазами Эбби:
А это кто?
Подружка моя новая, чё вы прицепились то все.
Да ладно, ладно. Не нервничай.
Они останавливаются у гаража номер двадцать четыре. Теперь стучит уже Нильный, пытается докричаться до своих «пасанов». Не сразу, но они открывают.
Лёха, эт майорская дочка. Кивает на Гулю Нильный. Я тебе о ней рассказывал. Ты давай, скажи ей, как всё было.