Сантариал мгновенно принял решение.
Отлично! Он едет со мной.
От такого поворота Лорд Повелитель Ада забыл, что хотел сказать. Он не ждал, что всё будет настолько легко. Хотя именно беспрекословного подчинения ждёшь от исполнительных сотрудников но не от этого. У этого же вечные вопросы. В прямом и в переносном смысле.
Но вы сказали, что миссия секретная, проговорил Сантариал, словно отвечая на мысли Инферналиса, а что насчёт меня?
Тебя, конечно, посвятят, без тени иронии ответил Инферналис. Секретность это проблема Ордена. А теперь и твоя. Для всех я не в курсе. Учти, даже знать не хочу, что там происходит, ясно? Не нужно мне ничего докладывать, считай, что едете в отпуск. Ты сколько в отпуске не был?
Года два. Может, три а какая разница
Повелитель Ада позеленел.
Налоговая прохрипел он и схватился за сердце. Снова полез в аптечку за таблетками, но, видимо, передумал. Вместо этого вынул из ящика стола небольшой конверт и вручил Сантариалу.
Вот, ознакомься. Здесь всё. И, ради Творца, про сына не забудь! Герцогини, в смысле
Вот так всю следующую неделю персонал демонстративного отдела напряжённо раздумывал, какую бы непыльную работёнку предоставить Его Милости. Потом кто-то высказался насчёт лифтовой, которая находилась на одном этаже с приёмной. Чего проще: заслушивать по связи сообщения от коллег, многие из которых настолько заняты, что им некогда дойти до секретарской записывать эти сообщения и отдавать Лаванде. Сейчас там сидит робот ну, посидит где-нибудь в другом месте. Там тепло, безопасно. И лифты почти никогда не ломаются.
Прошло несколько дней. Сын герцогини успешно жал на нужные кнопки.
А потом произошло малозначительное событие, сыгравшее роль того самого пресловутого камушка, с которого и начинается оползень
Раньше Лаванда никогда не задерживалась в лифтовой. Болтовня с роботами не входила в число её предпочтений. Но теперь робот пылился на складе, тогда как сын герцогини не сводил с неё восхищённых глаз. Впрочем, Вильгеран знал, кто на самом деле нравится девушке. Об этом знали все.
Интерес Лаванды затрагивал в душе Сантариала потайную струну, которая никак не проявлялась при других обстоятельствах. Красота девушки, её ум и приближённость к Инферналису делали её для всех натурой исключительной. В своей исключительности Сантариал никогда и не сомневался. Поэтому ничто не мешало ему в свободные часы предаваться определённым мыслям, которые сводились к тому, что вот, они, такие особенные, могли бы быть вместе, однако оба видят нецелесообразность этого Сантариал был достаточно умён, чтобы понимать: таким образом он впадает в наиглупейшее тщеславие из всех ведомых гуманоидам, но как сказал кто-то Великий и Мудрый, каждому нужна игрушка.
Его притягивает несовершенство, проговорила Лаванда.
Э-э то есть
Иногда Вильгеран просто был не в состоянии сформулировать мысль обычно его это не сильно огорчало, но сейчас он себя возненавидел.
Лаванду, впрочем, его потуги не волновали: главным для неё было излить душу, а этот новый паренёк был идеальным слушателем (надо полагать, он и сам не понимает, какие в нём скрыты возможности).
Да, думаю, его привлекают препятствия, продолжала секретарша, рассеянно поглаживая серёжку в ухе.
Вильгеран взглянул на неё виновато: он внезапно понял, отчего ему так трудно обрести нужные слова. Сантариал был местной знаменитостью, гордостью Системы. Многие даже за границами мыса Аджано слышали о нём, хотя, разумеется, не все и не всё. Не только симпатичная внешность отличала его, но и ещё что-то ощущение, что ты не можешь представить его семидесятилетним, например. От этого мурашки бежали по коже.
Вильгеран же прославился на потоке как архаик, с перепугу придумавший на экзамене словосочетание «летательный исход». Тут уж, как говорится, без комментариев.
Наверно, будь я уродиной, он бы относился ко мне более нежно. Или будь у меня серьёзная проблема, непоправимый изъян, пожизненное клеймо
Нет, сказал Вильгеран.
Она удивлённо на него посмотрела, он ответил ей страдальческим взглядом, сожалея, что не может быть более убедительным, и тут как водится, в самый неподходящий момент канал связи ожил.
Вильгеран, это Нандоло Грободел. Я в лифте.
А-а Хм, да? протянул Вильгеран, надувая щёки от важности и незаметно поглядывая на Лаванду. Сообщи, пожалуйста, цель вызова.
Ах, цель вызова? Как бы тебе объяснить Видишь ли, поднимаюсь я с первого этажа на шестой, и что-то вдруг скучно мне стало, поболтать не с кем, теперь голос Нандоло прямо-таки звенел от раздражения, которое он уже не пытался скрыть.
Не с кем?!
Да я застрял в этом дурном лифте, уже десять минут торчу между этажами, что здесь непонятного-то?!
А-а А! Вильгеран не был самым сообразительным архаиком в Немире, но он очень, очень старался. Сейчас, я пришлю тебе кого-нибудь куда-нибудь
Секция 23Ф, холодно сообщил Нандоло, однако, уже на полтона ниже. Только умоляю: не присылай этих тупоумных гигантов. Пусть придет нормальный архаик, повторяю по слогам: ар-ха-ик. Теперь всё ясно?
Запертый в кабине, Нандоло скрашивал одиночество, вызывая в голове один за другим образы заключённых, осуждённых пожизненно, моряков, отрезанных от суши и дрейфующих во льдах, обычных людей, загнанных в бункеры природными катастрофами короче, всех, застрявших в тупике без каких-либо возможностей для внутреннего роста. Таким образом архаик делал всё возможное, чтобы успокоить взбудораженную психику.
«Кому-то сейчас куда хуже, чем мне», повторял он как мантру, но помогало плохо. Приходилось признать: с тех пор, как архаикам разрешили появляться на поверхности, их тяга к свободе стремительно прогрессировала, и обуздать её одной только выдержкой уже не получалось.
Его кофе в пластиковом стаканчике успел остыть, когда Нандоло додумался о целесообразности применения психотропных средств (желательно курсом), и не заметил, как лифт медленно двинулся, подкатил к следующему этажу и милостиво распахнул створки
увидев на площадке напарника, Нандоло от неожиданности даже не обрадовался. Только выдавил в изумлении:
Это тебя что ли, прислали чинить лифт?
Сантариал взглянул на его лицо и вдруг расхохотался.
Нет, до этого ещё не дошло, он вошёл в кабину и, прежде чем ошарашенный Нандоло успел шевельнуться, нажал кнопку верхнего яруса. Створки закрылись.
Оно же не работало Нандоло потерянно провожал глазами пролетающие вниз этажи.
Бывает, что техника меня слушается. Согласен, это необъяснимо, но
Тут лифт будто запнулся не очень ощутимо, но достаточно для того, чтобы Вильгеран, напряжённо наблюдавший по связи за развитием событий, услышал следующее:
А-а, мурколапкины стельки!!! Это был мой кофе!..
Ты не мог выпить его раньше?
Когда, я же ругался с Вильгераном! Тебе срочно нужно в прачечную!
Мне нужно в приёмную, за разнарядкой.
Ты не можешь показаться в приёмной с этим пятном! Лаванда увидит!!!
Лаванда видит меня каждый день!
Запоздало Вильгеран сообразил, что так и не отключил громкий звук. Но он впал в ступор застыл на месте, будто его вмонтировали в пол. И лишь отчаянно надеялся может, она вышла
всё же нужно было что-то делать, и он рванул рычаг управления. Лифт снова встал. В наступившей тишине Нандоло неожиданно отчётливо произнёс:
Надень мою
Твоя на размер меньше.
или Вильгерана
У него слишком дорогая.
Потом послышался утомлённый голос Лаванды:
Кто-нибудь, подойдите ко мне за разнарядкой, мне всё равно, будь вы там в крапинку или лысые.
В кабине лифта оба архаика прекрасно расслышали её слова. А также вызывающий стук каблучков, который наглядно продемонстрировал, что оскорблённая офис-дива удалилась к себе.