Колонна верующих не пострадала совершенно. Оборванцы копошились в снегу. Ползали по тракту как сонные мухи. Кричали и плакали, призывали Алара. Ни один не погиб от взрыва. Никого не посекло осколками, словно волна шла в строго определенном направлении. А впереди, будто защищая паству грудью, стоял служитель. Голова гордо вскинута, кулаки сжаты. На лице выражение скорби и участия, всепрощения и доброты.
Готлиб одним плавным движением скользнул навстречу проповеднику.
— И ты смеешь говорить о Свете? — взревел старик. — Ты… кровопийца!
Граф занес меч, побежал на чародея. А следом с яростными воплями ринулись рыцари. Но служитель лишь кротко улыбнулся, шепнул молитву… Клинки воинов полыхнули ярким бездымным огнем, раскалились. Вассалы с руганью выронили оружие, отшатнулись. Принялись сбрасывать пышущие жаром перчатки, сбивали пламя с одежды.
— Молите о прощении! — произнес служитель. — Сохраните души ради Алара! Светозарный зрит Тьму, сражается за вас с Мроном!
— Иди к демонам! — грозно прорычал Готлиб. — Ты лжец, маг. Лжец и сумасшедший. Люди гибнут, потому что поверили тебе!
Граф с надеждой глянул на остывающий в снегу клинок. Но сразу помрачнел — бесполезно. Магу ничего не стоило нагреть оружие снова. Да и убить рыцарей — раз плюнуть…
— Люди очистились через страдания, — сказал Торвальдсон. — Поняли ошибки, увидели в себе Мрак. И искупили грехи.
— Они мертвы, дурак! — вскричал Готлиб, схватился за голову. — Просто мертвы. Стали кучей мороженого человечьего мяса, кормом для диких зверей.
— Нет! — высоким ломким голосом ответил служитель. — Напротив, люди живее прежнего. Теперь копейщики войдут в ряды солнечной рати Алара. А что тела… прах.
— Безумец, — шепнул лорд, закусив губу до крови. — Ты убийца, а не пророк…
Облако дыма развеялось окончательно. Показались участки черной земли, еще трупы. Дальше по тракту — болото из крови и раскисшего снега, ошметков внутренностей. Сверкали языки пламени, слышался треск. Ржали умирающие лошади, царапали копытами твердый наст. А посреди сего кошмара стояли потрепанные рыцари. В обгорелых доспехах, измазанные и ошеломленные. Авторитет и железная воля графа удерживали вассалов от позорного бегства. Но и так становилось понятно: могучий и властный лорд проиграл. И кому? Толпе грязных крестьян, безумному служителю.
Ветер ударил в грудь магу, вокруг взвихрилось серебристое облако ледяной пыли. Чародей со скорбью посмотрел на кровь. Затем возвел очи к небу, зашептал молитву. И каждый на тракте почувствовал присутствие Силы. Обжигающей и яростной, знойной и сухой. Незримые ладони легли на плечи людей, призрачное дыхание овеяло кожу. Из-за облаков брызнули прямые солнечные лучи. Глаза Бьярни расширились, обратились озерами чистого беспощадного пламени. Радостный свет озарил фигуру. Посреди выжженного, залитого кровью тракта предстал абсолютно иной человек. Да и человек ли? Скорее, один из воинов Алара, солар.
Торвальдсон улыбнулся небу. Обратил взор на Готлиба, звонко и страшно произнес:
— Я покажу тебе, недоверчивый лорд… Ты поймешь, насколько заблуждался. Нет смерти. Нет пустоты! Душа вечная, если принадлежит Светозарному!..
Вдалеке взвыл ветер, в небо с криками поднялась стая ворон. Позади на дороге вспухли облака снежной пыли, из сугробов поднялись два павших оборванца. Тела оледенелые, кожа синюшная. Лица искажены уродливыми гримасами. Мертвецов окутало облако серой пыли. Из тел подобно клинкам ударили прямые лучи. Раздался громкий хруст. Плоть осыпалась сухими ломкими чешуйками, и вместо трупов остались языки золотистого пламени. Живой, дышащий и разумный неземной чистоты огонь…
— Солары! — охнул кто-то в толпе.