– Навела старушка шороху, – пробормотал Вим.
– Матушка Ши мудрая, – сказала Аска. – Иногда, через нее говорит Хозяйка Пауков.
– Хозяйка Пауков? Та самая, к которой отправилась моя Белка?
Аска кивнула. Вим уставился на сверкающее озеро.
– Хотел бы я знать, как она… Не нравится мне ваша Хозяйка Пауков, от особы с таким прозвищем жди беды.
Он сыграл вступление к «Octopus Garden». Осьминоги, конечно, не пауки, но ног ведь тоже восемь. Брр…
– А она твоя жена?
– Кто? – растерялся Вим.
– Белка. Девочка-кайя.
– Жена?! – Вим фыркнул. – Да она же совсем ребенок! Ей бы в куклы играть.
– Она не ребенок, – сказала Аска. – Пусть она и не обрела имени, она уже давно не ребенок.
– Ну… Иногда и мне так кажется, – задумчиво проговорил Вим. – Но все же… Жена! Скажешь тоже. Нет. Но я чувствую, что за нее в ответе. Она, конечно, слишком взрослая, чтобы быть моей дочерью, но что-то похожее… Мы встретились случайно, но такие встречи случайными не бывают.
– Она вернула тебя из мира мертвых, – сказала Аска, смотря на воду.
– Правда?
– И залечила твои раны, – сказала Аска.
Вим нахмурился. Значит, залечила раны? Он помнил, что сломал руку – боль врезалась в память раскаленным клеймом. Сейчас же от перелома не осталось и следа. Не так долго он был без сознания, чтобы кость успела срастись сама собой.
– Ясно. – Вим задумался. – А девчонка полна сюрпризов.
– Аска! – Из Длинного Дома показалась женщина. – Отец зовет тебя.
Девушка вскочила и быстрым шагом направилась к входу в зал. Вим проводил ее взглядом. Красивая она, эта дочь вождя… Даже непричесанная и неумытая, а может, это как раз и подчеркивало ее красоту. Вим подумал, что прежде ему не доводилось видеть настолько синих глаз – цвета Эгейского моря солнечным днем. Интересно, с чего ее взволновало – жена ли ему Белка или нет?
Аска обернулась на пороге. Заходящее солнце заблестело в длинных волосах. Вим помахал ей гармоникой. Девушка улыбнулась и скрылась в Длинном Доме. Вим же принялся наигрывать «Here comes the sun» – самая та песня, когда смотришь на закат.
Рядом кто-то остановился. Подняв голову, Вим увидел одного из мужчин-навси – того самого косоглазого типа, который сравнил игру на гармонике с кваканьем лягушки. Лорхи, кажется… Выглядел он на удивление угрюмо.
– Привет, – щурясь, сказал Вим.
Смотреть на лицо Лорхи было сложно. Вим поймал себя на мысли, что ему хочется отвести взгляд.
– Это моя женщина, – сказал косоглазый.
– Что?
– Я убил трех медведей, – заявил Лорхи таким тоном, будто это все объясняло.
– Поздравляю, – сказал Вим. – И съели их кашу? Я, кстати, знаком с одним медведем… Хороший парень, хоть и прожорливый слишком. Вообще медведи очень умные создания. Они на велосипеде ездить умеют и на мотоцикле. Вот ты умеешь ездить на велосипеде? То-то же! Подумай об этом, когда будешь в следующий раз размахивать каменным топором.
Из горла Лорхи вырвался булькающий звук. Он хотел что-то сказать, но слова, испугавшись Вимова красноречия, поспешили спрятаться поглубже. Лорхи отступил на полшага; и без того перекошенное лицо скривилось в злой гримасе. Вим улыбнулся, как он думал – вполне дружелюбно. Но щеки Лорхи вспыхнули пунцовым.
– Это моя женщина, – повторил косоглазый, проговаривая каждое слово. – И не думай к ней приближаться.
– Хм… – Вим задумался. – Я просто хочу уточнить: ты мне запрещаешь? Не курить, по газонам не ходить и так далее?
На лице Лорхи отразилось замешательство.