Он хочет ее видеть, и ждать он не любит.
Лорхи криво усмехнулся и отошел на полшага. Но стоило Аске подойти ближе, он схватил ее за руку.
– Погоди, – сказал он. – У меня есть для тебя подарок.
Он вытащил небольшой продолговатый предмет. Блестящие накладки сверкнули на солнце.
– Смотри, какая красивая вещь! А еще смотри, как она умеет…
Он поднес предмет к губам и дунул. Послышался дребезжащий звук. Это оказалась музыкальная коробочка, на которой Вим играл свои странные песни.
– Нравится?
Аска изумленно уставилась на музыкальную коробочку. Лорхи снова подул в нее, лицо аж раскраснелось от усердия. Противный звук совсем не походил на песни Вима – должно быть, коробочка была заколдована и подчинялась лишь одному владельцу. Аска протянула руку, но Лорхи убрал коробочку за спину.
– Я тебе ее подарю, – сказал он. – Но взамен…
– Это вещь Вима, – сказала Белка.
– Что? – сказал Лорхи, поворачиваясь.
Их глаза встретились. Белка уже сталкивалась с подобными взглядами – злыми, жестокими и жадными. Точно так же смотрел на нее Тойк, когда хотел отнять у нее рыбу.
– Это вещь Вима, – повторила Белка. Рука потянулась к ножу.
Аска выхватила музыкальную коробочку и отскочила назад. Лорхи уставился на свою руку, перевел взгляд на девушку…
– Ах ты, дрянь! – зашипела Аска. – Уйди сейчас же, или…
Щеки девушки пылали, она сжала кулаки. Лорхи попятился. Кадык на тонкой шее ходил ходуном.
– Ты еще… – не договорив, он улизнул в дом.
– Дрянь, – процедила Аска, словно сплюнула слово под ноги.
Из двери выглянул Кирк.
– Аска, отец ждет. А он…
Девушка схватила его за одежду и дернула. Кирк даже не сопротивлялся и лишь изумленно таращился на сестру.
– Что ты разболтал?
– Я?! Я ничего…
– Беги к Виму, – проговорила Аска. – И сиди рядом. Ни на шаг, понял?
– Да ты чего? – Кирк отступил, поправляя одежду.
– Если с ним что-нибудь случится, – продолжила Аска, – я с тебя заживо сдеру кожу… Я вырежу твой болтливый язык и…
Девушка шумно выдохнула.
– Да успокойся, – сказал Кирк. – Ничего с твоим будущим мужем не случится.
– Ты еще здесь?
Кирк хотел что-то сказать, но махнул рукой и ушел, бормоча про «сестру-идиотку».
– С будущим мужем? – переспросила Белка. – Но…
– Пойдем, – сказала Аска, смотря в спину брату. – Отец ждет. Нельзя заставлять его ждать.
Они вошли в длинный и просторный зал. На стенах, как и снаружи, висели оленьи черепа. Множество черепов… Белка посмотрела на пустые глазницы, и ей стало не по себе. Пол устилали мягкие шкуры, и шагов было не слышно. Но Белка все равно ступала как можно осторожнее. Тишина казалась живой и плотной. Даже звуки снаружи не осмеливались сюда проникать. Огонь в большом очаге еле теплился; красные угли то вспыхивали, то снова гасли.
– Это главный зал, – сказала Аска. – Здесь собираются все навси. Тут мы пируем после удачной охоты…
Девушка говорила негромко, но в тишине зала голос прозвучал подобно удару грома. Собираются все навси? Кроме них в зале никого не было. Хотя… Белка прищурилась.
В тени у дальней стены стоял помост, укрытый мохнатыми черными шкурами. Медвежьими… Белка поежилась: кайя не убивали медведей, а уж сдирать с них шкуры и нести в жилище было и вовсе немыслимо. Следуя за Аской, Белка подошла ближе.
На помосте сидел старик. Седой как лунь и такой худой, что лицо походило на череп, обтянутый блестящей желтой кожей. Длинная борода свисала ниже пояса, морщинистые руки покрывали старческие пятна.