Зато, как я понимаю, у Нирваны эти воспоминания отбили все желание к мертвякам лезть. Боится, наверное, как огня.
Боится, но все же думает об этом, она ведь бесстрашная и целеустремленная. Останавливаться на достигнутом Нирвана не желает, но пока хоть немного сторонится всего этого и то хорошо, правда думаю, скоро она перестанет бояться. Борис вздохнул.
Они уходили все глубже, приближаясь к праздничным беседкам. С каждым пройденным метром пейзаж становился все кровавее и страшнее. Воздух смердел сладковатым запахом смерти и отвратительно жужжал. Тела лежали серыми кучами, вывалянными в грязи, крови и пепле, черные раздувающиеся тучи мошкары и мух носились вихрями и увеличивались, словно вдыхая страх и ужас, исходящий от бездыханных груд. Все это походило на некое черное проклятье. Вглядываться в потухшие лица было тяжелее всего. Гордоф пытался быть храбрым и непоколебимым, но не смог, ведь многие лица были ему знакомы, когда-то он сидел за одним столом с этими людьми, улыбался и здоровался с ними. Этого невозможно было вынести, поэтому он вскоре отказался от такой пытки. Гордоф не опускал взгляда и не отводил его, но теперь глядел как-то сквозь, избегая любых деталей. Путникам показалось, что хуже быть уже не может, но как только они приблизились к длинным обеденным беседкам, то сразу поняли, что ошибались.
Бог мой Скажи, что это не то, что я думаю! Гордоф был явно шокирован, лицо его словно окаменело, скулы свело, ноги чуть пошатнулись, они хотели бежать, нести его прочь от этого места, но Миронов не оставил трусости ни шанса, он убил в себе панику усилием воли, не позволив ей пробраться в недра, где бы она смогла засесть и обороняться.
Да, Гордоф, тут было пиршество, не иначе сказал Борис, глядя на залитые кровью беседки.
Человеческие останки были повсюду. На столах стояли жестяные тазы с оставшимися в них жуткими яствами, в больших кубках пеклась на жаре вязкая темно-красная жижа. Здесь было столько тел, что и не сосчитать. Помимо того что они стали чьим-то обедом, также им нашли применение в качестве украшения данного торжества.
Узнаешь собратьев? спросил Борис, на его лице не было ни единого оттенка грусти, как и на лице Гордофа.
Как их не узнаешь. Гордоф уставился на сваленные кучей брежистальские сапоги и камзолы. Поделом этим ублюдкам, они заслужили того, чтобы висеть здесь гирляндами. Гордоф с презрением плюнул в сторону пиршества.
Что ж, расплата за предательство не заставила себя ждать. Думали, приедут на остров убивать невинных сельских жителей и, что хуже, детей, но никак они не могли подумать, что наградой им за эти деяния станет самая жуткая смерть.
Мне становится страшно оттого, что, глядя на эту картину, я радуюсь. Я рад, что они умерли, и я рад, что они умерли именно так. Хоть мы уже и встречали здесь след брежистальских сапог, я все же до последнего надеялся, что это не наши воины, думал, обмундирование краденое или еще что, но это были они, убийцы, чудовища. Миронов был совершенно подавлен.
Ваши воины шагнули не туда. Видимо, в Брежистале засела крыса, причем очень большая и влиятельная, иначе бы не оказалось тут мертвой людской армии.
Я потравлю этих крыс, как только вернусь домой, какими бы жирными и влиятельными они ни были, я тебе это обещаю. Вид у Миронова был очень разгневанный, в глазах отражалась кровавая картина пира, тонущая в глубоком омуте ненависти, злости и неотступной решимости.
Я помогу тебе. Раз сторона мрака навестила род человеческий, то пора бы и нам наведаться, ответил Время, вздыхая. Что-то происходит, что-то двигается: заговоры, обманы, бойни, эта кража дочери Алишхет, всё неспроста.
Что это за твари такие? Как можно было сотворить подобное? Это демоны Банджабада сделали, так? Вот только одного не пойму: зачем им было жрать собственных союзников? Или есть в этой истории и третья сторона?
Я думаю, что в этой истории отчасти замешаны все известные нам стороны. Борис Время опять глубоко вздохнул. Медленно проходя подле одного из столов, он явно о чем-то думал, и явно о чем-то плохом.
Здесь был Дуриан единственный непойманный демон Банджабада. Он жрет людей, это его визитная карточка, я уже встречал такое, и не раз. Как только мне случается наткнуться на известие о залежах древности, я их тут же отыскиваю, но книг не нахожу, натыкаюсь только лишь на покусанные останки. Никто, кроме Дуриана, не знает событий Великой войны, есть только он и древние писания. Дуриан, конечно, никому ничего не скажет, а вот книги они могут. Я думаю, Он задался целью уничтожить все, что может помочь нам, все подсказки. Он ждал, все тринадцать сотен лет он ждал, пока наконец ему выпадет шанс обернуть время вспять и вновь погрузить весь мир в пепел, как это было тогда, в древности.
Борис прервался, услышав приближающийся к нему шорох травы. Позади показался Лютер Волк, Время с облегчением выдохнул.
Что-то ты долго, и почему один, где Нирвана?
Увидел издали, что здесь бойня, решил не тянуть ее сюда, она осталась на поляне. Мы напали на след, думаю, он ведет к реке похоже, наших кто-то предупредил, и они успели сплавить часть населения. А у вас тут что?
Ну наконец-то хорошие новости. А у нас тут вот что. Борис представительно показал ладонью на завершенное адское празднество. Выглядело это так, будто он описал реверанс, находясь при этом на балу, а не в эпицентре кровавой бойни. Посмотри повнимательнее и сразу поймешь, что у нас тут и кто
Я же говорил, людишки замешаны, сказал Лютер, сделав безразличный вид, но при всем при том раздуваясь гордостью, словно говоря: «Я знал все с самого начала и ни капли не удивлен».
Больше ни о чем тебе этот натюрморт не говорит?
Волк принял позу оценщика и, пристально глядя на сие произведение искусства, задумчиво гладил ухоженную каштановую бороду.
Ну-у-у я думаю, что человеческие останки в миске это не очень красиво, не пробуждает во мне никаких нежных чувств. И еще: порой мне кажется, что ты считаешь меня туговатым, это, знаешь ли, обидно, Борис. Я понял сразу, как увидел Что-то пробудило наши ночные страхи, опять эта трехглазая гадина вылезла из своей норы. Ай да Дуриан, ай да сволочь! Что ж ты на этот раз задумал? сказал Волк как бы вскользь, затем последовал печальный вздох. Тяжкие нам предстоят времена, неспроста ведь все это.
Ладно, идемте, больше нам здесь делать нечего, да и Нирвана там одна, ждет нас, завершил беседу Миронов.
Двигаясь по направлению к реке, Волк по-прежнему трактовал знаки, любезно предоставленные ему землей и лесом:
Вот, видите эти следы Они бежали к реке, падали, пока бежали, спотыкались. Волк ткнул на очередной изъян земли, который никому, кроме него, ни о чем особенном не говорил. Была паника, я думаю, за ними гнались. Нирвана, попробуй прикоснуться, кажется, тут что-то есть. Лютер прижал руку жены к дереву.
Нирвана, прикоснувшись, закрыла глаза, ее зрачки вдруг забегали под покровом тонких век, видно было, как по ней хлынула волна напряжения, теперь ее пальцы впивались в широкий ствол так, будто их схватило судорогой.
Их было очень много, бормотала провидица, находясь в каком-то сонном бреду.
Кого много? Скажи, что ты видишь? встревоженно спросил Лютер.
Никогда не видела столько несвычных детей в одном месте, в том же духе продолжала она. Лютер, со страхом сказала Нирвана, здесь были шаманы, не понимаю
Лютер, услышав о присутствии детей из Красного леса на острове Росс в тот самый момент, когда все это случилось, просто ошалел. Он ни с кем не согласовывал отъезд детей на остров Росс, без него такие решения никогда не принимались. Вообще никакие решения не принимались, когда они с Нирваной были в отъезде.