Виктор Трынкин
Оборванная юность
В солнечное тёплое воскресенье на окраине города Полоцка, на открытой террасе большого дома, Анастасия, набросив белую скатерть на круглый стол, готовила завтрак на всю семью. Вот-вот с почты должен вернуться отец семейства Сергей. Он каждое воскресенье ходил туда за свежими газетами. Их дети Андрей и Анечка уже послушно сидели за столом в ожидании отца.
Сладкий запах сизого дымка от самовара, смешиваясь с запахом свежих пирогов, поднимался и таял в воздухе. Хозяйка суетилась, добавляя к столу то блюдо с румяными пирожками, то мелкие тарелки для яичницы, то сахарницу к чаю
На всю округу раздавался мягкий колокольный звон. Анечка заинтересованно спросила у матери:
Мам, а почему сегодня церковь звонит?
Анастасия перестала накрывать на стол, прислушалась, потом ответила:
Потому что, дочка, сегодня особый день, а церковь оповещает об этом и звонит в честь всех святых, в земле Российской просиявших.
Вдруг на край террасы мягко прыгнула белочка. Окутанный солнечным светом пушистый зверёк застыл, глядя на детей. Им почему-то показалось, что белочка с испугом смотрит на них, а в чёрненьких острых глазках стоял вопрос: «Как вы ещё не знаете, то, что я знаю?» Анечка тихонько, чтобы не спугнуть, толкнула брата.
Ой! Смотри, Андрейка, смотри, какая красивая белочка.
Но в тоже мгновение рыжий зверёк, распушив хвост, прыгнул на старую сосну и исчез в её ветвях.
Мама, мама, к нам белочка приходила! вскочив со стула радостно закричала Аня. Она вот тут сидела!
Белочка? улыбаясь удивилась мать, продолжая накрывать на стол. Значит, какую-то весточку принесла. Вот только какую?.. Ну ладно, ладно, садись за стол.
На террасу со сдержанным внутренним напряжением поднялся Сергей.
Вот и отец пришел. Давайте завтракать, а то всё остынет, хлопотливо сказала хозяйка.
Сергей молча подошел к столу, положил газеты. Все неожиданно замолчали, глядя на напряженное лицо отца. Он прошел на кухню, включил чёрную тарелку репродуктора, и все услышали обжигающие душу слова:
«Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну».
Господи! Да что же это такое? всплеснула руками мать.
На второй день после нападения фашистов у горвоенкомата собралось много добровольцев, желающих отправиться на войну. Люди сдержанно курили, находились в лёгкой растерянности как бы между вчера и завтра, делились последними новостями. В полголоса говорили, что вчера бомбили Киев, Житомир, Севастополь, а Брестскую крепость взять немцам не удаётся наши части оказывают сопротивление. У народа была уверенность, что война будет недолгой и наша армия быстро разобьёт фашистов.
По одному люди входили и выходили из военкомата.
Макаров есть?! выкрикнули из-за двери. И нетерпеливые голоса подхватили: Макаров! Макаров! Ты где?
Да здесь я, иду! Сергей быстро поднялся по деревянным ступенькам и скрылся за дубовой дверью.
Суровый военком усталым голосом сказал:
Сергей Григорьевич Макаров, направляешься на восток, где формируется стрелковый полк. Освоишь военное дело и тогда на фронт. Явиться сегодня на призывной пункт к восемнадцати часам. Времени, чтобы собраться, у тебя уйма три часа.
Военком по-граждански пожал ему руку и сдержанно сказал:
Война будет долгой и жестокой, и по-военному добавил: Служите родине.
Дома у Сергея от этой новости были все в растерянности. Анастасия, еле сдерживая слёзы, бегала от шкафа к лежащему на стуле чемодану и складывала туда то, что никогда не пригодится в полевой жизни, а тем более на фронте. Притихшие дети молча сидели на диване. Тринадцатилетний Андрей смотрел, что делает мать, а девятилетняя Анечка с испуганной доверчивостью прижалась к брату; по её розовым пухленьким щёчкам текли крупные слёзы.
В комнату вошел отец на нём была куртка защитного цвета глядя на чемодан, покачал головой.
Ну зачем мне чемодан, Настя? Я же не в санаторий еду, обнимая жену, улыбаясь, мирно сказал он. Ты вспомни, разве я на рыбалку с чемоданом ездил?
Анастасия, глядя на мужа сквозь влажные слипшиеся ресницы, растерянно проговорила:
Если бы на рыбалку
Ты не переживай Я же обязан защитить тебя, детей, страну, голова её упала на грудь мужа. Не плачь Никто, кроме нас, не защитит нас.
Андрей смотрел на отца широко открытыми глазами. Он хорошо услышал слова отца: «Никто, кроме нас»
Сергей Григорьевич улыбался не потому, что ему было легко: он хотел своим спокойным видом снять тревогу, охватившую жену, детей, несмотря на своё внутреннее переживание, оставить в семье мир и покой.
У крыльца родного дома они стали прощаться. До призывного пункта отец просил не провожать, чтобы не рвать сердце ни жене, ни детям, ни себе. На плече у него висел вещмешок, с которым часто ездил на рыбалку. Туда он положил свитер, тёплые носки, кружку, ложку, охотничий нож и кусок мыла с полотенцем. Анастасия потихоньку сунула туда сахар и немного продуктов.
Вдруг, откуда ни возьмись, у крыльца появился возбужденный с горящими глазами Юрка Лагутин живой, любознательный соседский мальчишка, друг Андрея. Он бросился к Макарову с просьбой:
Дядя Серёжа, я тоже на войну хочу!
Сергей Григорьевич одобрительно улыбнулся.
Юрка, тебе ещё рано. Придет время, и ты будешь воевать.
Наших ребят из класса взяли, а меня по возрасту отклонили, это не честно! не унимался он. Дядя Серёж, а мне через два месяца восемнадцать будет, вы же знаете, чуть не плача пожаловался Юрка.
Вот тогда и приходи в военкомат. А сейчас они не имеют права тебя взять
Дядя Серёж, может, я с вами, а? Они не заметят, а там будет уже поздно, стараясь овладеть собой, затараторил Юрка.
На всё это внимательно смотрел Андрей. Ему тоже хотелось на войну вместе с отцом, но он знал, что его не отпустит мама. Он завидовал другу ведь через два месяца Юрка может идти на фронт, а ему ещё долго ждать.
Ладно, ладно, ты не расстраивайся, стал успокаивать Юрку Макаров. Ты аттестат-то получил?
Конечно, получил.
Поздравляю. Отметили, небось? улыбаясь спросил Сергей Григорьевич.
Нет. Выпускной решили провести двадцать третьего, а тут война. Вот мы всем классом с аттестатами утром и пришли в военкомат. Да не только ребята пришли, и девчонки тоже. Они просились в медицинские части
Ну, ладно, Юра, не горюй. Ты умный парень, сам всё понимаешь. Удачи тебе.
Сергей Григорьевич держался напряженно видно было, что он волновался. Анастасия молча давилась слезами. Муж вытер её лицо, нежно поцеловал Анечку, по-мужски хлопнул по плечу сына.
Андрей, теперь ты за старшего, затем сразу обнял всех разом. Они прижались к нему теплые, испуганные, родные. Горькая тревога затесалась в его сердце
Закинув вещмешок за плечо, опустив голову, не оглядываясь, Макаров твёрдой поступью зашагал по переулку на сборный пункт. У дальнего перекрёстка обернулся и увидел всю свою семью и Юрку, освещённых закатным солнцем. На душе было тяжело, он не знал, что видит своих родных последний раз, и не мог знать, что будет с ними после его ухода на войну; глотнул застрявший комок в горле и шагнул в золотистую дымку заката.
Сергей Григорьевич Макаров, любящий отец и муж, ушел защищать свою семью и страну.
Тихий утопающий в густой зелени городок фашистская авиация бомбила два раза в день. Был повреждён железнодорожный узел, детский сад, промышленные и жилые здания. Повсюду были слышны стоны, женский крик, детский плач.
Шестнадцатого июля с боями в город вошли немецкие солдаты и начали устанавливать «новый порядок»: расстреливать, вешать, пытать Расстреливали без лишних разговоров коммунистов, вешали подозреваемых в сопротивлении, пытали тех, в чьих семьях были родственники, ушедшие в Красную армию. Немцы чувствовали свою безнаказанность и силу.