По-моему, твои дела могут идти еще лучше! Если, например, ты найдешь себе горемыку, который будет трахать тебя чуть дольше недели
Фил, перестань, это грубо! резко оборвала сына Марго. В глубине души она была уверена, что все карьерные успехи дочери всего лишь бегство от одиночества и неудач на личном фронте. Ибо Кристина была из тех девушек, которые ловко завоевывают мужчин, но совсем не умеют их удержать.
Ей не хватало мягкости и гибкости, она не признавала компромиссов. И до сих пор у нее, похоже, не было ни одних здоровых и сколько-нибудь серьезных отношений.
Да брось, мам, беззаботно парировал Фил, я уверен, Кристина слишком умна, чтобы обижаться на горькую правду. Верно, сестра?
Верно, легко согласилась она, по-видимому, ничуть не обидевшись, и тут же ядовито улыбнулась. Очень зрелая позиция, брат. Даже не понимаю, как кто-то столь зрелый может до сих пор быть безработным и жить с родителями.
Ну, пожалуйста, давайте не будем, попросила Маргарита и посмотрела на сына. Фил, ты же знаешь, здесь твой дом, и мы рады тебе!
Говори за себя, парировал Роберт, но Фил его словно не услышал и тепло улыбнулся матери.
Люблю, как ты врешь, мам, сказал он нежно, с ноткой горького сарказма.
Конечно, любишь. Кристина с сосредоточенностью хирурга намазывала апельсиновый джем на тост. Талантливые вруны всегда ценят хорошую ложь.
Роберт почувствовал подступающую мигрень.
Дам сто долларов тому, кто сменит тему.
Продано! обрадовался Фил и, немедленно включив парня «душу компании», светски спросил: Едете в отпуск в августе?
«Нет», отрезал Роберт в ту же секунду, как Маргарита сказала «да». Супруги недоумевающе переглянулись.
Вообще-то, мы это еще не обсуждали, осторожно начала Маргарита (а она все разговоры о путешествиях всегда начинала очень осторожно и издалека), но я тут увидела одно волшебное место, которое я безумно хочу увидеть. И я подумала, что это была бы классная идея для нашей годовщины
Наша годовщина в январе, заметил Роберт.
Это годовщина свадьбы, а я говорю о годовщине знакомства.
И что же это за место? поинтересовалась Кристина.
Называется Playa Del Amor, сказала Маргарита, кивая в сторону плаката желаний, который представлял собой огромный коллаж красивых картинок и вот уже много лет украшал стену в гостиной. Удивительное место, правда? Это тайный пляж любви на одном из мексиканских островов.
Картинка пляжа и правда поражала воображение: огромный зеленый купол почти полностью накрывал прекрасный пляж, купаясь в голубых водах, ты оказывался под тенистой крышей, словно горы решили стать гигантским зонтиком от палящего солнца. Попасть на этот диковинный пляж можно было только по воде, проплыв довольно длинный грот. Маргарита светилась изнутри, разглядывая эти фотографии, но остальные члены семьи не разделяли ее энтузиазма.
Кристина скептически закатила глаза.
Опять пляж? Мам, ты серьезно? Ты ж только в апреле была на Мадагаскаре.
Вообще-то, на Маврикии.
Да какая разница? Те же яйца, только в профиль.
Ну да, я люблю пляжи, попыталась оправдаться Маргарита. Океан меня вдохновляет.
Мам, да ты даже не плаваешь! напомнил Фил. Во сколько тебе встала поездка на Маврикий? 300500 тысяч? И ради чего? Чтобы сидеть на берегу и пялиться на воду?
В кои-то веки я с ним соглашусь, призналась Кристина, это тупость. Я понимаю, если бы ты была серфером или дайвером, ну или просто любила купаться. Но ездить на другой конец света ради сидения на берегу это как ходить в «Макдоналдс» ради морковных кусочков.
Да все эти пляжи одинаковые! горячо поддержал Роберт.
Это была давно наболевшая тема. Он ненавидел тропики. Жару. Антисанитарию. Москитов и песок, чертов песок повсюду. Недолюбливал туземцев, этих странных людей, которые в XXI веке до сих пор жили, руководствуясь гороскопом, а не здравым смыслом. Ненавидел живописную нищету Азии. Его манила Европа с волшебной архитектурой, насыщенной и достойной внимания историей, впечатляющим сервисом. А жена снова и снова тащила его в страны третьего мира, потому что считала, что ему не помешает расслабиться. Но все эти вожделенные маршруты дауншифтинга лишь плавили его рассудок под беспощадным солнцем и превращали его в злобного и отупевшего от жары дауна. Он не понимал, как нормальный человек может платить деньги за это издевательство. И не понимал, как он, будучи человеком нормальным, снова и снова подписывался на эти скитания по тропическим островам.
Гребаная мечта дауншифтера, простонал он, вспоминая их последнюю поездку на Маврикий, где даже в пятизвездочных отелях выбор еды ограничивался тремя-четырьмя не особо вкусными блюдами. Все эти тропики на одно лицо. Ничего в них нет, нечего там делать. Нет ни культуры, ни архитектуры, ни достопримечательностей. Ничего, кроме проклятой жары, песка в трусах, торговцев барахлом, так и норовящих тебе что-то втюхать на пляже, и потенциальной меланомы.
Кристина и Фил буквально покатились от смеха. Роберт свято верил, что умеет быть грозным человеком и наводить страх и трепет на окружающих. Но на деле чем больше он злился, тем забавнее выглядел со стороны.
Пап, ты меня убиваешь, хохотала Кристина. После почти тридцати лет брака ты так и не понял мамин lifestyle.
В смысле все эти чакрооткрывательные, веганско-тантрические, будда-поклоннические, його-астрологические поиски души? поддакнул Фил. Черт, если так посчитать, вся эта чехарда с личностным ростом стоит больше, чем я мог бы пробухать, снюхать и проиграть в казино!
Они смеялись, не замечая, как гаснут глаза Маргариты, как сутулятся ее плечи, как меркнет ее натянутая улыбка. Она встала под предлогом, что ей нужно унести тарелки. Никто не обратил внимания, что она вышла из комнаты. Последнее, что донеслось до огорченной Марго, это саркастический голос дочери:
Так ты поедешь с ней на этот Плайа-дель-Амор?
В Мексику? скептически переспросил Роберт. Уж лучше смерть
И они снова рассмеялись
Вечером Роберт с Маргаритой собирались в гости к друзьям.
В загородном доме из красного кирпича должно было собраться несколько таких же благополучных пар, как они сами. У всех уже взрослые дети. У всех солидные или просто интересные творческие должности и трехлетний Шенген в паспорте. Все выезжают за границу не менее шести раз в год, отдавая предпочтение старой доброй Европе (для Азии, Африки и Латинской Америки они все, за исключением Марго, разумеется, уже считали себя слишком взрослыми и слишком комфортозависимыми). Все ездят на седанах бизнес-класса, причем в каждой семье минимум две машины. Ни у кого нет обременительных долговых обязательств, неразрешимых бытовых проблем или несбывшихся мечтаний, о которых бы они вспоминали или жалели вслух.
И тем не менее тем не менее что-то в их компании было не так. И Роберт, не обладая особой интуицией, это чувствовал. Всю свою жизнь он и его друзья посвятили важной миссии «созданию стабильности». И вот на пороге пятого-шестого десятка миссия была выполнена на сто процентов.
Хорошее жилье (например, Роберт с Маргаритой жили в трехэтажном таунхаусе в закрытом благообразном поселке). Выплаченная ипотека. Дети пристроены в хорошие вузы. Машины не старше трех лет. Со здоровьем пока тьфу-тьфу никаких проблем. На работе уважают и ценят, и выражается это не только на словах и в отношении, но и в размере зарплаты и ежегодных бонусов. Деньги приличная сумма, разбита на разные валюты и хранится в нескольких надежных банках (а уж в том, что они надежные, ты не сомневаешься, ведь одна из подруг жены работает во Внешэкономбанке уже сто лет и в курсе всех подводных течений).