В тишине один из мужчин вышел из комнаты; когда смысл этих слов дошел до двух евреев, они бросились на пол, униженно моля о пощаде.
Заткните им рот. Приказ прозвучал четко и ясно, и в одно мгновение двое извивающихся мужчин были схвачены и их рты заткнуты кляпами. Только закатившиеся глаза и дрожащие руки выдавали ужас, который они испытывали, ползя на коленях к бесстрастному предводителю.
Кошка по закону используется в случаях такого рода, заметил он. Мы просто предвосхищаем закон.
С новым взрывом стонов два еврея наблюдали, как открылась дверь и вошла неумолимая черная фигура, держа в руке короткую палку, с которой свисали девять плетей.
Боже мой! выдохнул Уолдок, бросаясь вперед. Что вы собираетесь делать?
Пороть их до полусмерти, произнес низкий голос. Это наказание за их способ существования. Пятый и шестой беритесь за дело. После того, как закончите, уберите их в машину номер 3 и вывезите в Лондон.
Бессильно сопротивлявшихся евреев увели, а предводитель перешел к оставшимся двум мужчинам.
Итак, Заболев, ты все-таки приехал. Неразумно, конечно, с точки зрения полиции?
Кто вы? пробормотал Заболев, его губы дрожали.
Охотник за образцами, учтиво ответил неизвестный. Я создаю коллекцию из таких людей, как ты. Полиция нашей страны чрезмерно добра к вашей породе, хотя они не были бы добры к тебе сегодня вечером, Заболев, если бы я не вмешался. Но я не мог позволить им заполучить тебя; ты отборный экземпляр. Но мне сдаётся, ты плохо проработал свой быстрый визит. Конечно, я знал о нем, но, должен признаться, удивился, обнаружив, что полиция тоже знала.
Что вы имеете в виду? хрипло вопросил тот.
Я имею в виду, что, когда мы прибыли сюда, к своему удивлению, обнаружили, что полиция опередила нас. Сегодня вечером этот дом необычайно популярен.
Полиция! ошеломленно пробормотал Уолдок.
Вот так во главе с никем иным, как инспектором МакАйвером. Они полностью окружили дом, что вызвало небольшие изменения в моих планах.
Где они сейчас? вскричал Уолдок.
Ах! Действительно, где? Давайте, во всяком случае, будем надеяться, в комфортных условиях.
Клянусь небом! сказал Заболев, делая шаг вперед. Как я уже спрашивал вас раньше кто вы?
И, как я уже говорил тебе раньше, Заболев, коллекционер образцов. Некоторые я оставляю себе, других отпускаю как ты уже видел.
И что вы собираетесь со мной делать?
Придержать. На сегодняшний день ты венец моей коллекции.
Вы работаете с полицией? ошеломленно спросил русский.
До сегодняшнего вечера у нас не было столкновений. Даже сегодня вечером ну, я думаю, мы работаем в одном направлении. И ты знаешь, что ждет в конце, Заболев? Низкий голос стал немного суровее. Полное, окончательное свержение тебя и всего, за что ты выступаешь. В достижении этой цели мы не проявим милосердия. Даже если вы работаете скрытно мы тоже. Вы уже напуганы; мы уже получили доказательства, что вы боитесь неизвестных больше, чем полиции; уже первые несколько взяток наши. Но у тебя еще есть туз, Заболев или, скажем, козырной король? И когда мы поймаем его, ты перестанешь быть венцом моей коллекции. Этот ваш шеф я полагаю, именно то, что сказал ему Петрович, заставило его послать тебя сюда.
Я отказываюсь говорить, сказал русский.
И не нужно, все очевидно. И теперь, когда ты пойман он придет сам. Возможно, не сразу но придет. И затем Но мы теряем время. Деньги, Заболев.
У меня нет денег, прорычал тот.
Ты лжешь, Заболев. Ты лжешь неуклюже. У тебя довольно много денег, привезенных для Уолдока, чтобы он мог продолжить работу после того, как ты отплывешь завтра. Быстрее, пожалуйста, время идет.
С проклятием Заболев достал небольшую холщовую сумку и протянул ее. Мужчина взял ее и заглянул внутрь.
Вижу, сказал он серьезно. Жемчуг и драгоценные камни. Принадлежавшие некогда, я полагаю, убитой благородной женщине, чье единственное преступление состояло в том, что она, не совершив для этого ничего сама, родилась не в том слое общества, нежели ты. И ты, рептилия, его голос немного повысился, ты сделал это здесь.
Заболев отпрянул, а тот презрительно рассмеялся.
Обыщите его и Уолдока тоже.
Двое мужчин быстро шагнули вперед.
Больше ничего, сказали они через некоторое время. Кроме этого клочка бумаги.
Со стороны Заболева последовало внезапное движение мгновенно подавленное, недостаточно быстрое.
Неблагоразумно, тихо сказал предводитель. Лучше пользоваться памятью. Адрес, я вижу, номер 5, Грин стрит, Хокстон. Приятный район, с которым я знаком лишь поверхностно. Ах! Я вижу, мой жестокий друг пришел в себя. Он взглянул на Флэша Джима, который ошеломленно сидел, потирая затылок. Номер 4, как обычно.
Произошла небольшая борьба, и Флэш Джим мирно лег на спину без сознания, а слабый запах хлороформа наполнил комнату.
А теперь, я думаю, мы пойдем. Весьма удачный вечер.
Что вы собираетесь со мной делать, негодяй? пролепетал Уолдок. Я предупреждаю, у меня есть влиятельные друзья, которые которые будут задавать вопросы в в парламенте, если вы что-нибудь со мной сделаете; они обратятся в Скотленд ярд.
Могу заверить вас, мистер Уолдок, я лично позабочусь о том, чтобы их естественное любопытство было удовлетворено, учтиво ответил предводитель. Но в настоящее время, я боюсь, трем грязным газетенкам, которые вы редактируете, придется довольствоваться мальчиком-рассыльным в качестве путеводного света. И, осмеливаюсь думать, они не пострадают.
Он сделал быстрый знак, и прежде чем они поняли, что происходит, двое мужчин были схвачены сзади, и в рот им всунуты кляпы. В следующее мгновение их протолкнули в дверь, за ними последовал Флэш Джим. Мгновение или два глаза предводителя блуждали по опустевшей комнате, впитывая каждую деталь, затем он шагнул вперед и задул две свечи. Дверь за ним мягко закрылась, и через пару минут две машины тихо отъехали от сломанных ворот по тележной колее. Была как раз полночь; позади них мрачный дом стоял неприветливый и неприступный на фоне темноты ночного неба. И только когда ведущая машина осторожно свернула на главную дорогу, кто-то заговорил:
Чертовски неловко, когда там полиция.
Крупный мужчина, сидевший за рулем, задумчиво хмыкнул.
Возможно, ответил он. Возможно, и нет. В любом случае, чем больше народу, тем веселее. Флэш Джим в порядке?
Спит, как ребенок, ответил другой, заглядывая в кузов машины.
Около десяти миль они ехали молча, затем на главном перекрестке машина остановилась, здоровяк вышел.
Вторая машина ехала сразу за ними, и в течение нескольких минут между ним и другим водителем шепотом шел разговор. Предводитель взглянул на Заболева и Уолдока, которые, казалось, мирно спали на заднем сиденье, и мрачно улыбнулся.
Спокойной ночи, старина. Докладывай, как обычно.
Хорошо, ответил водитель. Пока.
Вторая машина повернула направо на север, а предводитель стоял, наблюдая за исчезающими задними фарами.
Затем он вернулся на свое место, и вскоре показались первые дома внешнего Лондона. Когда они доехали до Уайтчепела, предводитель снова заговорил с ноткой сдерживаемого волнения в голосе.
Мы беспокоим их, сильно беспокоим. Иначе они бы никогда не послали Заболева. Он слишком большой человек, чтобы так рисковать, учитывая, что им интересуется полиция.
Вот полиция меня и беспокоит, сказал его спутник.
Здоровяк рассмеялся.
Предоставь это мне, старина; предоставь это полностью мне.
Глава 2, в которой Скотленд ярд оживляется и обращает внимание
Сэр Брайан Джонстон откинулся на спинку стула и, нахмурившись, уставился в потолок. Его руки были глубоко засунуты в карманы брюк, а длинные ноги вытянуты вперед во всю длину под большим столом с выдвижной крышкой. Из соседней комнаты доносился монотонный стук пишущей машинки, и спустя некоторое время сэр Брайан закрыл глаза.