Влад подобрал палку с земли, покрутил в руках, осмотрел ее внимательно. Китаеза шарахнулся от нее в сторону, решил, что она его сейчас бить еще палкой будет.
Хорошая вещь, возьму, пожалуй, себе.
Он сдернул с веревки китайские штаны и рубашку, свою юбку, носовой платок, в который завернул заработанные деньги.
Адьюс, китаеза, пока девочки, махнула Владка и потопала со двора на улицу, Не поминайте лихом. Владка начинает новую жизнь.
Глава 4 Владка начинает новую жизнь
Влад в переулке стащил с себя мокрую вышиванку и натянул на себя чужую китайскую одежду. Пощупал рубашку и штаны, ткань была приятной на ощупь, и тело от нее не чесалось, как от грубой одежды. Вещи свои он не стал выкидывать, уже понял, что в этом мире туго с ними. Решил, что дома разберется, что с ними делать.
Вышел из проулка и потопал по улице. Народ на него оглядывался, а некоторые шарахались и переходили на другую сторону. Влад рассматривал дома и улицы, разглядывал людей. В основном стояли обыкновенные двухэтажные дома, встречались и трехэтажные особняки. Все здания стояли плотно друг к другу, иногда их разделяли проулки. Он силился понять, где и в каком времени он находится.
Улица напоминала ему английский город 18-19 века, да и люди были одеты в одежду той же эпохи. Хотя, встречались и такие индивидуумы, которые шныряли туда-сюда в странных балахонах. Странно все это, подумал он. Его чуть не сбил мужчина в авиаторском шлеме, кожаной куртке и галифе. Он быстро проскочил мимо и завернул за угол дома.
Откуда-то сбоку потянуло ароматом хлеба, голова закружилась от голода. Влад, как под гипнозом забрел в пекарню. На прилавке стояли ровным кирпичиком буханки хлеба: белого, серого, черного, лежали булки и батоны, красовались сахарные и маковые плюшки. Он громко сглотнул слюну.
Сколько? спросил он у розовощекой толстушки продавщицы.
Она внимательно окинула его взглядом, и стала перечислять, показывая толстым пальцем на изделия из теста.
Три копейки, две, одна, полушка, четвертушка, сказала она.
Три копейки стоила большая маковая плюшка посыпанная сахаром. Влад не отрывал от нее взгляда, но прекрасно понимал, что теперь он безработный, и если тратить на такие вкусности деньги, то к вечеру ничего не останется. Как-то на ум резко пришли Владкины дети. Они для него были никто, а вот для той самой женщины, чье тело он занял, они были родными. Да и вообще как-то было неправильно все это, дети не должны работать, они не должны голодать, не должны прятаться от пьяного папаши и бояться его.
Влад покопался в импровизированном кошельке из носового платка, вытащил четвертушку копейки и протянул ее продавщице.
Вот этот, ткнул он в серый кирпич.
За этот полушку, или половинку отрежу, сказала она.
Половинку, кивнул он.
Женщина ловко махнула ножом и разрубила кирпичик пополам. Потом посмотрела на Владку, и нарезала половинку на несколько кусков. Он сгреб весь хлеб и пристроился рядом с пекарней. Ел он жадно, давясь, роняя редкие крошки. Продавщица вышла из пекарни и сунула ему в руки железную кружку с каким-то горячим напитком. Влад отхлебнул, немного обжегся, не понял сначала вкуса. Это было похоже на кофе, но точно не он. Вдруг он понял желудевый кофе.
Смог съесть два куска, больше не лезло. Выпил весь напиток, гущу на дне вылил на дорогу и вернулся назад в пекарню, чтобы отдать кружку.
Спасибо, протянул продавщице кружку.
На здоровье. Давай остатки хлеба заверну в бумагу, а то потеряешь. Дети есть?
Есть.
Им отнесешь, она кинула на прилавок небольшой мешочек с сухарями.
Спасибо, слегка поклонился Влад.
Женщина завернула хлеб и сунула в мешок к сухарям.
Может помочь чем? спросил он у нее.
Нет, сама справляюсь, помотала головой продавщица.
В пекарню ввалился здоровенный бугай и стал хватать руками свежий хлеб, так что он сминался и лопался.
Что ты делаешь, ирод? пыталась отпихнуть его продавщица.
Деньги давай, а то весь товар перепорчу, мерзко засмеялся он.
Не наторговала еще, возмутилась она, Видишь, народа пока нет.
Давай, что есть, или просто давай, заливался он, ощерив гнилые зубы.
Женщина с какой-то тоской и безысходностью кинула взгляд на Владку.
О, бабенка какая у тебя странная стоит. Блаженная или нищенка? переключился бугай на Владку.
Не тронь ее, вступилась продавщица.
Да я чуть-чуть, легонько, похабно облизнулся бугай и потянул руки к Владке.
Не для такого крокодила, мама ягодку растила, сказал Влад, и уронил бугая на пол пекарни.
Легко подцепил его за шкирку и выволок за дверь магазинчика.
А теперь, послушай меня сюда, уродец, еще раз обидишь эту женщину, я тебе все ребра пересчитаю, а лишние удалю. Ты меня понял? Влад вытащил из-за пояса китайскую палку.
Сумасшедшая, попятился мужик спиной к дороге.
Он вскочил на ноги и отбежал на безопасное расстояние. Затем повернулся и погрозил Владке кулаком.
Убью, дуру, если встречу, заорал он, поднял камень с земли и кинул в сторону Влада.
Зря, ты так с ним, вздохнула продавщица, которая вышла следом за ними на улицу, Они же мне всю пекарню разнесут.
Муж не защитит? спросил Влад.
Я вдова. Есть работник, вот только он после вчерашнего отсыпается, да и с него защитник никакой.
Она вздохнула, махнула рукой и скрылась в недрах пекарни. Владка зашла вслед за ней.
Хочешь, посижу, покараулю, предложила она.
Иди уже, ты одна не справишься, она обреченно махнула рукой.
Давай попробую, предложил Влад.
Вечером приходи, поможешь мне пекарню закрыть, а там и посмотрим. Тебя, как зовут то чудо-женщина?
Влад, он откашлялся, Владка.
А меня Анфиса. Владка, их трое или четверо будет. Побьют нас с тобой, а может, еще чего хуже сделают, покачала она головой.
Уже было такое? спросил он, сжимая кулаки.
Было, кивнула она, Мне тогда грудь порезали.
Она стащила чуть вниз рубашку. На груди красовался жуткий шрам.
В следующий раз обещали раскаленную кочергу в одно место засунуть, она закусила губу, и по щекам потекли слезы.
Я им сам кочергу засуну в одно место, процедил он, Мешки приготовь, и хлеб к вечеру убери. Со зверями будем поступать по-зверски.
Заявятся в часов восемь, когда народ уже разбежится по своим норам, сказала Анфиса, Если не боишься, то приходи.
Приду, кивнула Владка и вышла из пекарни.
Он шел по улице и раздумывал, как ему быть. Здесь точно действовала банда, и пекаршу они явно в покое не оставят. С бандой ему одному не справится, несмотря на все свои навыки и умения. А может свою банду организовать? Вот только из кого? Бабье в этом времени мужиков боятся, как огня, а мужики в его банду не пойдут. Почему-то вспомнились бандиты из мультфильма "Бременские музыканты".
Говорят мы бяки-буки, напел он себе под нос, Как выносит нас земля, дайте же нам карты в руки, погадать на короля.
Какая-то мадама шарахнулась от него на другую сторону улицы.
Интересно, а в этом месте есть оружие, пистолеты там, ружья, порох? Взорвать бы их гнездо к едрене фене и не мучиться, почесал он затылок.
Глава 5 Как у ребенка конфетку
Влад шел по улице и почесывал голову, ему жутко мешалась спутавшаяся коса, в которой легко и непринужденно шныряла банда вшей.
Ну, вот досталось мне тело вшивой бабы, ворчал он, Хорошо, хоть крепкая, а не дряхлая. Может подстричься? Но тут так не принято, хоть бы часть конского хвоста отстричь.
Он раздумывал над вечерней операцией, и все больше сомневался в ее успешности, ни оружия, ни даже ножа у него не было, только китайская палка. Может у них тут где-то можно отовариться чем-то огнестрельным или хотя бы саблю, или тесак какой достать? Ага, отдать все деньги и оставить детей голодными. Нет, так не пойдет. Хотя бы прикинуть кое-что к носу, может тут такое копейки стоит.
Обычно всякое разное продают в темных подворотнях. Влад завернул в очередной проулок и попал в какое-то грязное и мерзкое место с отбросами, отходами жизнедеятельности, мышами и крупными крысами. Кто-то в углу кого-то бил, а около кучи хлама какая-то мадам нетяжелого поведения оказывала свои услуги.