Марина Линник
Кровь дракона
Множество форм я сменил, пока не обрел свободу.
Я был острием меча поистине это было;
Я был дождевою каплей, и был я звездным лучом;
Я был книгой и буквой заглавною в этой книге;
Я фонарем светил, разгоняя ночную темень;
Я простирался мостом над течением рек могучих;
Орлом я летел в небесах, плыл лодкою в бурном море;
Был пузырьком в бочке пива, был водою ручья;
Был в сраженье мечом и щитом, тот меч отражавшим;
Девять лет был струною арфы, год был морскою пеной;
Я был языком огня и бревном, в том огне горевшим.
С детства я создавал созвучия песен дивных;
Было же лучшим из них сказанье о Битве деревьев,
Где ранил я быстрых коней и с армиями сражался,
Где встретил страшную тварь, разверзшую сотни пастей,
На шее которой могло укрыться целое войско;
Видел я черную жабу с сотней когтей острейших;
Видел и змея, в котором сотня душ заключалась.
Талиесин
«Битва деревьев»
400 г. до н.э.
(Перевод Елены Фельдман)
И проклял Демон побежденный
Мечты безумные свои,
И вновь остался он, надменный,
Один, как прежде, во вселенной
Без упованья и любви!
М. Ю. Лермонтов
Пролог
Я засну в тех зеленых полях,
Где жизнь моя начиналась,
Где парни из Барр-на-Стрейде
Охотились на крапивника
Сигерсон Клифорд
Британия, 333 год н.э.
На второй день после Рождества неожиданно выпал снег, немало удививший жителей небольшой деревушки, которые привыкли к более мягким зимам. Но, несмотря на сырость, могильный холод и студеный ветер, многие из них и не думали отказываться от старинного обычая.
Брайс, не вздумай болтаться до самой ночи, послышалось за спиной ребят, попытавшихся незаметно проскользнуть мимо работающей в сарае пожилой женщины, а то знаю я тебя: только дай повод отлынивать от дел. А работать-то кто должен? Мать с отцом?
И ты, Лавена, тоже у меня смотри, вторила ей другая. Обычай, конечно, обычаем, знамо дело, но и об обязанностях не нужно забывать.
Ма, мы будем вовремя. Обещаем, крикнул в ответ рыжий парень лет пятнадцати, махнув матери на прощание.
Да, и не забудьте, о чем вчера говорил отец: сунетесь в ТОТ лес пеняйте на себя. Узнает, надает тумаков, а я еще и добавлю Да, и следи, Брайс, за Лавеной. Головой за нее отвечаешь.
Ладно, ма, я не маленький, донеслись до нее слова сына.
Не маленький, хмыкнула пожилая женщина, а в том году двое суток Лавену искали. Думали, что волки или кабаны задрали. Вот в кого он такой неугомонный, Кили? Вечно у него всякого рода придумки: то одно, то другое. И ладно бы на пользу шло так нет, одно безрассудство.
Не знаю, Зинерва, пожала плечами женщина. Сама порой удивляюсь. Из всех детей он один такой ну не знающий покоя. Бог даст, повзрослеет поумнеет Ладно, увидимся позже.
Как же поумнеет, нахмурилась Зинерва, злобно зыркнув глазами в сторону ушедших. Чует мое сердце, хватанем мы горя с этим сорванцом. Ох, хватанем И ладно бы он один бедокурил. Ан нет! Сообщница у него появилась: куда он, туда и она. И наказывала Лавену, и трепку ей устраивала, а она ни в какую. Сладу просто нет. И при всем при том тихоня с детства, воды не замутит. А тут Вот был бы жив отец, мигом дурь из головы выбил бы.
Охая и причитая на ходу, пожилая женщина скрылась в убогом, покосившемся от старости доме. Скоро начнется праздник, к которому неплохо было бы еще подготовиться, иначе не видать в следующем году ни удачи, ни благополучия. Так говорилось в кельтских легендах. И хотя с приходом христианства в эти земли все языческие обычаи остались в прошлом, некоторые из них, такие, как праздник крапивника, маленькой птахи, издревле считавшейся птицей друидов, продолжали отмечаться местными жителями, несмотря ни на какие запреты.
В течение нескольких столетий с раннего утра двадцать шестого декабря ватага мальчишек и девчонок отправлялась в поля и луга поохотиться на пташек, чтобы потом водрузить свой трофей на шест и отправиться по домам за подношениями. Хозяевам, не пожалевшим угощения или монетки, вручалось перышко, приносившее, согласно поверью, удачу. Ну а тех, кто скупился на гостинец, называли глупцами. После чего «нечестивцы», как их называли в народе, становились на некоторое время объектом насмешек.
Брайс, может, уже хватит? присев на покрытую снегом кочку, взмолилась Лавена. Я очень устала, да и замерзла уже. Не лучше ли нам вернуться домой? Мы и так достаточно много наловили птиц.
Ты что, смеешься? бойко отозвался юноша, зорко оглядывая окрестности в поисках птиц. Всего десять штук.
Не всего, а уже десять. В том году мы всего пять поймали
Могли бы и больше, только кто-то, Брайс пристально поглядел на спутницу, заблудился, хотя я строго-настрого запретил тебе удаляться в лес.
Я пошла искать цветы, опустив глаза, пробормотала девочка.
Ага, цветы и это-то в конце декабря, залился он звонким смехом.
Ну и что, обиделась Лавена, надув губки. Вспомни, как тепло было в том году. На деревьях вновь распустились почки, а трава зазеленела. Вот мне и захотелось найти мои любимые ну те самые, помнишь, что ты обычно даришь мне?
Так они весной бывают, дуреха, засмеялся Брайс.
А вдруг?
Вдруг, вдруг передразнил юноша. Не время рассуждать. Пора уже возвращаться, а птиц еще мало. Слушай, мне вот какая идея пришла в голову. Только, чур, никому не болтать. Мало ли что?
Ой, а может, не надо? заерзала на месте его спутница, испугавшись.
Лавена отличалась от других девочек в деревне здравомыслием и рассудительностью. Именно поэтому, несмотря на то, что она была младше друга на полтора года, ей частенько удавалось отговаривать его от безрассудных авантюр. Вот и сейчас, сидя на замерзшей кочке, девчушка уже приготовилась приложить все усилия, чтобы удержать Брайса от очередной глупости.
Да ты только подумай! Мы вернемся в деревню с целым мешком крапивников. Часть раздарим за угощение, а другую я весной продам рыбакам с острова Мэн. И куплю в городе на ярмарке тебе и себе что-нибудь красивое. И тогда, я уверен, что на Белтейне1 нас объявят Майскими Королем и Королевой. А? Что скажешь?
Ну не знаю, протянула девочка, задумавшись.
С одной стороны, как любой девушке в деревне, ей очень хотелось стать живым воплощением богини плодородия, и вместе с Брайсом, в которого она была тайно влюблена, став на этот день парой, руководить праздником. Но с другой стороны, внутреннее чувство почему-то останавливало ее от принятия решения.
Ты чего молчишь? с удивлением уставился на нее юноша. Неужели сдрейфила?
Ну не то чтобы, с сомнением произнесла Лавена. А что ты затеял? Что мы будем делать? Где ты собираешься искать птиц? Уже скоро начнет темнеть. Птицы, наверно, уже в своих гнездах спят.
Вот мы их и наловим в них без особого труда, хмыкнул юноша. Если будем действовать быстро, они и опомниться не успеют. Мне отец рассказывал, что в ТОМ лесу их видимо-невидимо.
Ой, что ты! ужаснулась Лавена при упоминании леса друидов. Разве ты не помнишь, что нам запрещено одним ходить в этот лес, не говоря о том, что нельзя разорять гнезда крапивников. Разве ты не слышал о поверье?
Знаю, знаю, заворчал Брайс, не принимая на веру древнюю легенду. Тот, кто разоряет гнезда птиц друидов, не доживет до конца следующего года.
Именно так! воскликнула его спутница.
И ты веришь в эти сказки? Какая ты еще все-таки маленькая.
Это не сказки! покраснела до ушей Лавена. О легенде не раз говорила не только мама, но и старейшины.
Да-да, помню их россказни о проклятии друидов А вот что я скажу тебе: чепуха все это! Я не верю в гейс2. Пойдем, и я докажу тебе, что гнев друидов нас не настигнет. Их нет, они все вымерли разве ты забыла? Даже ту женщину, которую в нашей деревне считали ведьмой, хотя кое-кто называл ее друидом, и ту повесили два дня назад. Я сам лично видел, как извивается на дереве ее худосочное тело.